Я покажу тебе рай
Автор: Iluvatar
Фэндом: Francisco Bosch
Пэйринг или персонажи: James Forbat/Francisco Bosch
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, POV
Статус: закончен


Описание:
Странная история любви.
Никаких клубов и алкоголя, никаких женщин и борделей, только любовь и философия.

Примечания автора:
Фанфик не бечен, так что не обращайте внимания на ошибки. Почти вся иформация в рассказе взята из реальной жизни Франциска.
Спящий прекрасный Франциск:33.media.tumblr.com/b2c834e8e658898f55e51dafe86...

Как известно, люди делятся на три основных вида ориентации: гомосексуальность, бисексуальность и гетеросексуальность. Есть еще асексуалы, и пансексуалы. Так вот, я не мог определить себя ни в одну из них. С раннего детства и по сей день я не мог определиться со своей ориентацией, я был слишком занят работой и творчеством, на знакомства не оставалось свободного времени. Девушки меня не интересовали, но и геем я себя не мог назвать. Из-за воспитания и общества, где геи подвергались дискриминации и насмешкам, я не мог считать себя тем, над кем надсмехается или кого ненавидит все человечество, все религии и все общества. Мужчины привлекали меня чисто эстетически, я восхищался сильным мужским телом, и хотел быть таким же. До асексаульности мне далеко, читать дальшетак как я был не лишен эротических фантазий, и мечты, что когда-нибудь я встречу свою половинку. В фантазиях объект моей любви был лишен всякого пола и конкретного образа. Быть может, я думал о том, что когда-нибудь женюсь на хорошей и благородной деве, заведу семью и детей, как все нормальные люди. Пока что, я не встретил ни одной «благородной девы». В современном мире женщины превратились в развязных шлюх, тупых дур или просто в скучных серых мышек, уткнувшихся в айфоны, обсуждающие прически и макияж, и прочую скукоту . А так, вообще, я старался не думать о личной жизни, посвящая все мысли работе. Балет стал моей главной страстью. Но настал тот день, когда один человек изменил всю мою жизнь. Помню, была репетиция, за окном было пасмурно, как и всегда в Лондоне. Солнечные дни тут большая редкость.
Наш директор зашел, и с радостным лицом объявил:
- Внимание! У нас будет пополнение. Сегодня, из ста человек отобрали лучших, восемь человек войдут в наш ансамбль.
Директор назвал по листку все имена. Кто-то обрадовался. Я не особо заинтересовался, и продолжал тренировку. Когда нам представили новых танцоров, я заметил одного высокого и красивого юношу, который привлек мое внимание сразу. Трудно было описать свои чувства, но я просто заинтересовался им. Идеально сложенный, стройный, с иссиня-черными волосами, зачесанные назад, и женственными чертами лица и тела. По национальности трудно определить кто, но мне показалось что-то восточное. Одет он был элегантно: черные узкие брюки, и черная водолазка. Он казался мне тихим и странным, вроде как улыбался как все, отвечал на вопросы директора, кивал, что-то объяснял, но… в его глазах и манерах чувствовалось что-то странное. Сцеплял тонкие пальцы, но не жестикулировал, часто опускал глаза, и отводил взгляд. Я понял, должно быть, что он гей. Не манерный, не грубый и не женственный. Скорее, таинственный, загадочный. В душе было по-прежнему пусто и тоскливо, но некая искра заинтересованности мелькнула между нами. Однако, я отнесся к нему с подозрением, мало ли что, я слыхал что геи очень развращенные, испорченные и эгоистичные люди. Я также слышал, что такие люди помешаны на сексе, и только и делают, что охотятся на мужчин, и мечтают затащить в койку первого встречного. Да, я испугался, что он может пристать ко мне. Я славился красивой мужественной внешностью на весь театр, все женщины сходили с ума, а мужчины завидовали. Так что, я реально испугался.
Но он даже не смотрел на меня. Я почувствовал неприятный укол. Он презирает меня, или что? Я противоречил сам себе и почувствовал стыд. Прогнав дурные мысли, я решил первым подойти к нему:
- Здравствуйте. Мое имя Джеймс Форбат, я главный танцор королевского лондонского балета, - я протянул ему руку, чтобы поздороваться. Он очаровательно и солнечно улыбнулся, обнажая белоснежные ровные зубы, и поздоровался; его узкая и тонкая ладонь была прохладной:
- Очень приятно познакомиться. Я Франциско Босх, из Испании.
Он говорил с сильным акцентом. Испания? Он был похож больше на перса, нежели на испанца. Характерный горбатый и высокий нос, длинный и узкий, удлиненное лицо, тонкие аккуратные губы, и удлиненные темные глаза. Похож на моего одного приятеля из Ирана. Но красивее. Это я сразу признал, что Франциск красив, но красота у него специфическая, не меинстримная.
- Сколько вам лет? – спросил я.
- Семнадцать. А вам?
- Мне двадцать.
Он выглядел старше своего возраста, а в лице и взгляде уже не ощущалось беззаботной детскости. Между нами завязался непринужденный разговор. Он оказался вежливым и воспитанным юношей, доброжелательный, немного стеснительный, он отводил взгляд каждый раз, когда я смотрел на его лицо. С ним было приятно разговаривать.
“Внутренняя красота редко совмещается с внешней” говорят у нас, а с Франциском было не так. Его сердце оказалось столь же прекрасным, как и внешность. Он многое знал, человек интеллектуально развитый, но не сухой и не пытающийся выставить себя умником.
Когда он стал танцевать, я увидел, насколько его тело было гибким и грациозным. Оточенные движения, красивые и четкие, он принимал невероятные даже для балета позы, не испытывая никакого дискомфорта. Даже я так не смог бы… почувствовал укол зависти и чего-то еще. Франциск в танце был изумительно чувственным, сексуальным, он принимал нескромные полуэротические позы, но в его исполнении они выглядели не вульгарно, а гармонично, я смутился как школьник, но не от отвращения.
«Ну и кто в итоге гей?» противно пискнуло подсознание. Я сказал ему «Заткнись, не твое дело».
Каждый день, кроме выходных, Франциск приходил на тренировки, скоро должно состоятся выступление. Он подружился с другими танцорами, и теперь, все внимание переключилось на него, а не на меня...
Наш первый совместный концерт удался на славу. Франциск показал свое мастерство во всей красе, и хотя я знал, что его никогда не поставят на роль главного солиста, все же, я чувствовал зависть. Он не был пронырливым или льстивым, он не ластился к публике, и не преклонялся перед начальством, не ходил по головам, ради меркантильных целей, с равными, высокими или низкими по статусу, он обращался одинаково вежливо и сдержано. Это большая редкость в современном мире. Особенно в мире искусства, где зависть бурлила как вулкан, а любой старался выбиться вперед, даже ценой предательства и гнусности. Я помню бурю страсти и эмоций, которые он излучал на сцене, захватывающие и гипнотизирующие движения танца, имитирующие битву. Мы ставили «Трою» и он играл Патрокла, а я играл Ахилла. В финале, Патрокл пал, и я держал его в своих руках, видел, как замирает его грудь, чтобы казаться мертвым. Я кричу отчаянные слова полные скорби по утерянной любви, он едва улыбнулся. Франциску было смешно? Он не умел играть. Он прекрасно танцевал, возбуждал воображение, гипнотизировал, но не очень хорошо изображал эмоции.
Я общался с ним, и по мере, узнавал о нем все больше, он был странным... Мы так подружились, что стали общаться вне работы. Однажды, он пригласил к себе домой, я согласился. Договорились что я приду в семь вечера.
Я оделся в лучший костюм, купил фрукты и конфеты, и пошел по указанному адресу. Внутри я почувствовал себя глупо, будто я иду на свидание.
Трехэтажный дом находился на тихой улице Лондона, где много деревьев, и кустов, около дома цвели сирени. Я остановился около двери. Вышла какая-то старуха, поздоровалась со мной, я спросил ее:
- Вы случайно не знаете Франциска Босха?
Она ответила:
- Да, он тут снимает третий этаж. Хороший парень, недавно приехал. А вы его друг?
- Да, друг. Спасибо.
На нужном этаже, я позвонил в дверь, Франциск сразу открыл, будто караулил. Он улыбнулся, и радостно обнял меня. Впервые. Так странно ощущать тепло его рук, порывистое дыхание, запах тонких духов... я смутился, и стоял как дурак, с идиотской улыбкой. Не успел даже приветствовать его.
- Заходи! Я ждал тебя, думал, что ты не придешь. К твоему приходу я испек печения, попробуешь? - он взял мои пакеты, помог снять пиджак.
- Да, конечно, - ответил я, провожая взглядом его изящную походку от бедра. Он был одет как всегда элегантно и красиво, в темные тона. Волосы у него достигали до плеч, ровные и шелковистые, я хотел потрогать их, но стеснялся. Его комната была просторной, светлой и приятной, много книг, вазы с цветами, лиловые занавеси, красная мебель и красные ковры. Он усадил меня за стол, разложил конфеты, печения и фрукты, налил мятный чай, я заметил, что от волнения у него дрожали пальцы. Он все еще не смотрел мне в глаза. Мое сердце сильно билось.
- Почему ты смотришь на меня так? – вдруг спросил он серьезным тоном. Я опешил и отвел взгляд:
- Эээ, я просто задумался.
- О чем?
- О том что… в общем, неважно. Ты какие фильмы любишь? – спросил я, лишь бы не молчать.
Он сел напротив меня, и ответил:
- Разные. В основном, фантастические, сказочные, или мистические.
- Я тоже. А еще люблю юмор и драмы. И старое кино. А какая любимая музыка?
- Из любимых – фолк, транс. По сути, мне неважен жанр, мне важна суть и красота музыки, чтобы она поднимала тебя, возвышала, вдохновляла, - он коротко взглянул на меня, и протянул мне поднос с печениями. Я взял пару штук, они оказались очень вкусными.
- А есть ли у тебя кумир? – спросил я. Он ответил, голос у него был негромкий:
- “Не сотвори себе кумира”. Нет, я никогда не пытался кого-то копировать, или кому-то подражать. Я шел своим путем сам по себе, и ни на кого не ровнялся.
Вот этого я не ожидал. Хотя… сейчас настал момент задать вопрос о его ориентации. Я все еще боялся спросить, потому что не знал, как он отреагирует. Может он оскорбится и выставит меня на улицу, а потом перестанет общаться со мной.
По стеклу забарабанил дождик, на подоконнике стояла ваза с одинокой лимонной розой. Мы пили чай, ели то что было на столе. Я набрался храбрости, и сказал:
- Фран, ответь мне на один вопрос, только без обид, хорошо?
- Пожалуйста, задавай.
- Ты гей?
- Да, - просто ответил он, даже не удивившись. Я закусил губу, не зная, что сказать дальше. Как я не старался, он все же заметил мое замешательство. Франциск нагнулся ко мне, в его глазах блеснул огонек, он тихо сказал:
- Понимаю, я не такой как все, чуждый и странный, но я знаю; не ориентация красит человека, а его добрые дела, мысли, цели. Не важно кого ты любишь, важно кто ты есть. Люди так помешаны на теле, им так важно сколько тебе лет, какой ты нации, с кем спишь, кого любишь, сколько зарабатываешь, какого ты статуса. Мораль и доброта перестали имеет значение в этот век позора и лжи. Деньги и престиж стали мерилом всего. Я выше этого. Зачем мне оправдываться перед обществом? Людей так волнует общественное мнение, если я буду следовать их предрассудкам, что я получу? Никому не будет дела, если я буду умирать. Так зачем мне делать что-то вразрез велению души и сердца?
Он прав, как же он был прав! И все же, мой обусловленный ум не хотел воспринимать его слова. Пережитки прошлого слишком сильны. Мой отец был гомофобом, он всегда плохо относился к геям, смеялся над ними, считал их больными извращенцами.
Франциск выпрямился, у него была потрясающая ровная осанка.
«Неужели и он извращенец?» - сказал внутренний голос. «Нет, не верю, он не такой» ответил я.
Я заметил, что он стал печальным, он перестал улыбаться, хотя по-прежнему был со мной очень учтив и дружелюбен. Мы говорили о разных вещах, я больше не возвращался на тему ориентации. Он сказал мне, что верит в Бога, и в его видение, Бог добрый и всепращающий.
***
Время шло, весна сменилась летом. У нас был отпуск на две недели, я думал о том, в какую бы страну поехать. Денег у меня было много, так что о цене я не беспокоился. Решил на Гавайи, где пальмы, белый песок и синее море, все туда ехали, вот и я решил. Одному было скучно и неинтересно, поэтому я пригласить Франциска, при этом я все-таки побоялся за мнение людей; вдруг пойдут слухи о том что я гей, и встречаюсь с Франциском?.. Ладно, была не была, я пришел к нему и сказал о своем предложении. Он обрадовался, но решил, что ехать в Гавайи банально, и сказал:
- Я хотел бы в Индию. Давно мечтал побывать в этой необычной стране. Сначала в Мумбай, потом двинутся на север. Это страна духовности и мудрости, ярких красок, контрастов и храмов.
Я не стал спорить, ему виднее. Действительно, Франциск был странный. Какие еще неординарные вещи он раскроет о себе? Я улыбнулся. Мы купили билеты, и вот, в назначенный день, уже сидим в самолете. Во время взлета, он взял меня за руку, сжимал мою ладонь. Мое сердце стало биться чаще, и в голове промелькнула мысль, что мне не будет страшно умирать, если рядом со мной будет Франциск.
Индия встретила нас душным жарким воздухом, ярким солнцем и восточным колоритом. Мы взяли один номер на двоих, и пошли осматривать город. Он держал меня за руку, я не сопротивлялся, потому что увидел, что в Индии многие мужчины держались за руки. Мой красивый испанский спутник многое знал об Индии, он рассказывал, какие тут обычаи, религия, мифология, достопримечательности и интересные факты. Мы выпили два кокоса, и попробовали знаменитые индийские сладости.
В гостинице, после долгой прогулки, он пошел в номер, а я остался внизу, чтобы проверить интернет. Ничего нового я не узнал, разве что мой друг написал мне; «Ты в Индии? да еще с Франциском? Поздравляю вас»
Я сначала не понял, что он имел в виду, а потом дошло. Он всегда был падок до шуток и подколок, вот и сейчас… намекал. Так и знал, что пойдут нелестные слухи.
Злой, я зашел в номер, по мокрым волосам и халату, я догадался, что Франциск после душа. Теперь он готовился к сну. Махровый короткий халат открывал его длинные красивые ноги, он будто дразнил меня. Или мне опять мерещиться то, чего нет?
Я разделся и лег рядом, думая о том что двое красивых молодых мужчин в одной кровати это как минимум странно. Двухместная кровать была огромных размеров, с балдахином, да, роскошный номер мы взяли. Франциск снял халат, обнажая гладкую бархатную кожу, и тихо вздохнул; шелковая прохлада приятно ласкала кожу. Он иногда поглядывал на меня, я не мог прочесть его эмоции. Я лежал как бревно, стараясь быть сдержанным, а он видимо чувствовал себя комфортно.
Вдруг он сказал:
- Я впервые сплю с другим человеком в одной кровати.
Я поднял брови, и с языка сорвался дурацкий вопрос:
- Ты что, девственник?
- Да. Мне всего восемнадцать, я даже ни с кем не целовался, - весело проговорил он, и закутался в простыню с головой. Он смотрел на меня через щель и спросил:
- А ты что, нет?
- Ээ, нет, я девственник! Просто… я думал, что ты… - я запнулся, и прикусил язык. Он понял, но не стал ничего говорить. Я благодарил Бога за его прекрасный и учтивый характер. Он пожелал мне спокойной ночи и быстро заснул. Перед тем как заснуть, он шептал себе под нос слова, наверное, молитвы.
Мне снились странные сны, я видел его, он улыбался мне и звал куда-то. Затем обнял и сказал, что любит меня, я не удивился, а думал так, как будто это обыкновенное дело. Все было на эмоциях, я не думал логически, мы оказались в белом павильоне. Помню горячие поцелуи и объятия, мокрые от слез щеки, и бесконечные слова любви... Когда я проснулся, была еще глубокая ночь, Франциск мирно спал рядом, и выглядел так мило и невинно. Пышные ресницы подрагивали, и отбрасывали длинные тени, а розовые губы так и тянули поцеловать их. Не осознавая, что я делаю, нагнулся над ним, и прошептал:
- Прекрасный ангел, зачем ты меня мучаешь?
И поцеловал его в веки, и губами ощутил гладкость его кожи. Он не проснулся. Я почувствовал, что плачу, острая боль пронзило сердце, я задыхался. Это было невыносимо. Я не мог сопротивляться с самим собой. Уткнувшись в подушку, я пропитал ее своими слезами. Любовь отнюдь приносит не только радость, но и боль.
Я не понимал, почему это происходит? Почему я влюбился? Что это было, и любовь ли это? Я не знал. Я задавался вопросами, анализировал, и думал. Я гей? Уже неважно, Франциск занимал все мои мысли. Прекрасный и юный, как ангел, заботливый, добрый. Он будто не замечал моих мучений, говорил что-то, половину из того я даже не понимал. Я просто слушал его голос, и поймал себя на мысли что между нами нечто больше чем просто дружба, но любовь ли это?..
Хотелось обнять его, и не отпускать. Из Мумбая мы двинулись дальше, на север. Индия радовала буйствам красок, музыкой, вкусной едой, яркими одеждами. И конечно храмы, Франциск не пропускал ни одного, любовался барельефами, изумительными статуями индийских богов, архитектурой. Прикола ради, мы заглянули к индийскому астрологу, который раскрывал прошлые жизни и предсказывал судьбу. Старый человек, с добрым и мудрым взглядом, он удивился, когда держал Франциска за ладонь, и вычислял его данные.
- Кем я был? – спросил Франциск.
- Ты был прекрасным танцором, из страны роз. Ты был частью великого царя, правившего в той стране.
Франциск посмотрел на меня и я не смог различить его мыслей и эмоций. Когда настала моя очередь, астролог сказал о моей предыдущей жизни:
- Много людей было в твоей власти, ты был гордым и амбициозным. Я вижу тебя с мечом, ты шел впереди. Ты погиб молодым, но слава твоя жива по сей день.
- Я был царем? – недоверчиво спросил я. Он ответил:
- Да, ты был царем. Ты правил страной роз.
Мы, точнее я был в шоке. Когда мы вышли, Франциск пояснил мне:
- Страна роз, это Гулистан, так называли Персию.
- Значит, я царь Персии. И кто же? Кир, Артоксеркс, Дарий?
Франциск взглянул на меня и улыбнулся:
- Я знаю только одного правителя Персии, гордого и амбициозного, идущего с мечом впереди других, умершего молодым, и завоевавший бессмертную славу.
- Боже. Это Александр! – дошла до меня истина.
- Александрос Магнус, величайший из Александров.
Я не знал, верить ли такому счастью. Я спросил его:
- Значит ли это, что ты был возлюбленным Александра? Он сказал, что ты был частью царя, ты был персидским танцором…
- Я знаю, что у царя был возлюбленный Багоас, прекрасный евнух танцор и вельможа, единственный мужчина, с которым у него были доказанные интимные отношения. Возможно, в этом что-то есть.
Он лукаво взглянул на меня, я снова смутился, и вдруг вспомнил, что так оно почти и было. В смысле, когда я увидел Франциска, то подумал что он перс, и он ведь так прекрасно танцевал. Вполне возможно, что в следующем перерождение, он унаследовал свою красоту и талант. Что до меня, то да, во мне кипели амбиции, и это было плохо. Я старался исправиться. Жаль, что я не помню прошлой жизни, а может это и лучшему.
В Агре, мы посетили главную достопримечательность – мавзолей Тадж-Махал, или как называют местные Мумтаз-Махал. Лакомый до красоты, Франциск не мог пройти мимо такого чуда архитектуры. Мы фотографировались на фоне, ходили по саду, многие люди обращали на него внимание, наверное, из-за его красивой внешности.
«Персидский красавец» - подумал я, - «И вправду Багоас»
***
Я поднялся на крышу, кажется, Франциск был здесь. Сегодня был последний день отпуска в Индии. Завтра утром у нас самолет, и мы снова окунемся в пасмурный и холодный Лондон с серыми англичанами.
Он сидел на краю, не боясь высоты, и смотрел на звезды, которые рассыпались по темному небу, словно россыпь бриллиантов.
- Ты видишь их свет? – спросил Франциск. Я сел рядом и ответил:
- Да, вижу.
Он помолчал, и ответил тогда, когда я уже не ожидал ответа:
- Не всегда то что мы видим, существует. Звезды находятся от нас на расстоянии миллиардов световых лет. Быть может, тот свет, что мы видим сейчас, это сияние той звезды, которая уже погибла. Еще не было человечества, не было самой Земли как планеты, а отдаленная звезда уже погибла, а ее свет пролетел через всю вселенную и только сейчас достиг Земли. И сейчас мы видим лишь ее эхо.
Я задумался, а ведь и вправду так, надо же, а мне такие мысли и в голову не приходили. Франциск улыбался чему-то. Он повернулся ко мне и сказал:
- Знаешь ли ты, что мы все граждане вселенной? Например, атом из твоей правой руки был частью одной звезды, а атом с твоей левой руки – с другой звезды. Атомы не уничтожимы, они вращаются по всей вселенной, скапливаются и снова распадаются.
- Да, я знаю. Это странно, - ответил я, - почему ты думаешь об этом?
Он улыбнулся снова, и заговорил тихо, вкрадчиво, но убедительно:
- Потому что это часть меня. Все думают о тех вещах, которые не стоят внимания. Они думают об общественном мнении, о своих проблемах, о сексе. А мир на самом деле намного больше и интереснее чем люди думают. Кто мы и откуда мы пришли? Зачем мы живем? Что нас всех объединяет и что различает? Вот скажи, ты когда-нибудь видел себя парящим над Землей? Во сне ли или в наяву, неважно.
Я подумал, и ответил что, нет, только в раннем детстве я видел полеты во сне.
- Я так и думал. Все так отвечают. Потому что все заняты проблемами, они решают свои материальные потребности, им нет дела до высоких идей, они не обременены поискам совершенства. В детстве разум чист, свободен от предрассудков и проблем, поэтому дети видят полеты, - через некоторую паузу он продолжил, - я часто вижу полеты. Во сне и наяву. Бывает так что я танцую, тело мое автоматически двигается, а душа моя парит над ним, и я вижу все с высоты. Бывало, я парил на высоте птичьего полета… и видел людей вокруг. Такие маленькие, крошечные, и дома словно игрушечные, и все кажется таким… жалким что ли? Ничтожным.
Если бы я не знал Франциска, я бы подумал что он сумасшедший, или фантазер. Но я ему верил, и теперь, удивлялся. Как такие люди как он существуют? Может он не с этой планеты? Чем больше я его узнавал, чем больше понимал, насколько он неординарен, эксцентричен, не из мира сего.
Индия подарила мне этот прекрасный вечер. Я воспользовался моментом, нежно взял Франциска за руки и посмотрел ему в глаза. Теперь он смотрел открыто, прямо, больше не отводил взгляд. Свет неонов и звезд падал на его точенные черты лица, и он показался мне статуей. Все приготовленные слова улетели, вместе с поэзией и пафосом, и, я просто выпалил:
- Хочу сказать тебе кое-что очень важное. Я люблю тебя.
В его глазах пронеслась целая буря эмоций, они засияли ярче звезд на небе. Он пылко обнял меня, прижимаясь всем телом, и взволновано прошептал:
- Я тоже люблю тебя. Давно люблю, как только встретил тебя. С первого взгляда.
- Правда? – я был сильно удивлен. Так значит, он сразу влюбился в меня, а я даже не понял и не заметил?? Либо я полный идиот, либо он хорошо маскировался. Я спросил:
- Ты знал, что я признаюсь тебе в любви?
- Не знал, но ждал. Я ждал.
Я взглянул в его глаза, и увидел в них отражение всех звезд. Он был изумительно прекрасен, я запустил свои пальцы в его мягкие волосы и приблизил лицо к нему. Вот он, мой спутник жизни, моя половинка, моя судьба. Звучало как приговор. Что скажут люди? Мне было уже плевать на злые языки, на мнение толпы. Я вырвал свое сердце и принес ему в жертву, как бы больно не было. Я не стал отступать, и принял свою судьбу.
Я нежно поцеловал его в губы, и то был наш первый поцелуй. Печать, договор, клятва. Мы долго целовались, страстно и глубоко, касаясь языка друг друга. Наши сердца сильно бились, мы задыхались. Из груди Франциска вырвался слабый стон, когда я усадил его на свои бедра и прижал его к себе сильнее. Он доверился мне. Я испытывал странные и необычные ощущения, и также, огромное удовольствие. Мы двинулись в сторону номера. В спальне, мы упали на кровать и, не расцепляя объятий и не переставая целоваться, пытались раздеться. Той ночью между нами не было секса, мы еще не были готовы к этому серьезному поступку. Мы просто обнимали и ласкали друг друга с великой нежностью, горячо целовались, наслаждались обществом друг друга. Я упивался красотой его тела, целовал его нежные руки и грудь, его сильные бедра, и красивую лебединую шею. Франциск с любовью смотрел на меня, и шептал слова любви. Совсем как в том сне. Я стал другим человеком, хотя, вернее сказать, я стал тем кем был внутри всегда. Франциск пробудил меня, и показал истину, за что я был ему бесконечно благодарен. Признав себя геем, я понял других людей, понял, что значит быть другим, не таким как все. Я почувствовал сострадание к тем, кого общество не признавало, не только геев, но и трансгендеров, асексуалов, черных, азиатов, инвалидов, и любой другой притесненной группы. Я принял себя, а значит, приму и других. Я признался Франциску, что раньше завидовал ему, а теперь я горжусь, что у меня самый красивый и лучший парень. Он засмеялся, потрепал меня и сказал:
- Какой ты забавный. Как Александр. Тот тоже завидовал всем своим возлюбленным и друзьям, а потом гордился ими.
***
Прошло полгода с этой поездки. Мы жили по прежнему отдельно, но ходили друг другу в гости, иногда ночевали вместе, это было неудобно, я стал думать о том, чтобы жить вместе. Весь театр узнал о том что мы пара, также, мой друг писавший мне в Индии, сказал мне со смехом:
- Мы тут на вас ставки делали, вы пара или нет. Я поставил на то, что вы пара.
- И сколько ты выиграл, мелкий пройдоха?
- Много. Можно купить машину, - улыбнулся он, а затем серьезно добавил, - я на самом деле рад за вас, реально рад. Вы подходите руг другу, и я желаю вам большого счастья.
Мы обнялись. Не все в театре отнеслись к моим отношением с Франциском дружелюбно, как мой друг, но по крайней мере, никто не оскорблял и не надсмехался над нами. За это хоть спасибо.
Я полюбил Франциска так сильно, что раньше никогда бы не думал о том, что подобные чувства могут существовать в реальности. Чтобы терять сознание, до дрожжи сжимать фотографию любимого, замирать при нем, перестать дышать и понимать окружающий мир, и вся вселенная сжимается до одного человека. Привязанность к нему росла день ото дня, и наступил такой момент, когда разлука с ним была невыносимой. Я безумно скучал по нему.
Как назло, приехали мои родители, ко мне в гости. Я долго думал, прежде чем признался им, что я гей, и что у меня есть парень. Отец, который всегда отличался выраженной гомофобией, отнесся к этому на удивление спокойно, но сказал:
- Пройдет время, и ты захочешь обрести нормальную семью и детей. А твои отношения с тем парнем никогда не будут долговечными и верными как у меня с твоей мамой.
Так и знал, что он скажет какую-нибудь пакость. Когда я представил Франциска родителям, они были довольны им, хотя и плохо отозвались о том что он мой возлюбленный. Погостив неделю, они уехали, и я вздохнул с облегчением. Больше никто не стоял над душой, и не говорил что правильно делать а что нет. Мама изводила меня просьбами женится и завести семью, так как она видите ли, хотела внуков. Я четко и резко дал им понять, что больше не будет ни жены, ни детей, разве что, искусственно рожденные.
В один прекрасный день, Франциск появился на пороге моего дома, и улыбаясь сказал:
- Теперь нам не надо будет бегать друг к другу, мы всегда будем рядом.
Я был так счастлив. Именно в эту ночь, у нас был первый секс. Теперь мы полностью готовы, я знал, что разделю с этим человеком всю оставшуюся жизнь. Делить с ним ложе было необыкновенным ощущением, я будто плавал в море удовольствия. Ласки Франциска сводили с ума, он был удивительно чутким, нежным, и пробуждал во мне лучшие чувства. Не было той отвратительной животной похоти, которая часто происходит между мужчиной и женщиной, я не шел на поводу низменных инстинктов. Мною двигала чистая любовь, доверие и полная преданность этому прекрасному человеку, которого я уважал. Лишь возвышенная симфония чувств, самоотдача и желание дарить друг другу счастье.
Пришла зима, снег покрывал улицы Лондона. Мы играли в снежки, я изображал из себя полководца, и метал в Франа снежные снаряды. Он звонко смеялся и метко мстил мне теми же снежками. Вечером, мы пошли на каток. Я прижимал его стройное тело к себе, и не мог оторвать от него взгляда. В кармане лежала коробочка с кольцом, я думал сделать ему предложение. Но что-то не давало мне это сделать. Коробочка с бархатной обшивкой лежала нетронутой.
«С чего это я? Нам и так хорошо вместе, зачем эти условности?» думал я.
Ужин мы готовили вместе, он имел дар к кулинарии. Какая из современных женщин умеет хорошо готовить еду? Все балерины из нашего театра не умели, только одна могла кое-как нашинковать овощей для салата. А Франциск мог печь пироги, и даже торты. Он говорил что научился у родителей. Кстати, о родителях Франциска; мать у него была оперной певицей, а отец был католическим священником, который привил сыну глубокую религиозность. Однако, по словам Франа, отец не был фанатиком, и совершенно спокойно принял его ориентацию. Они любили его.
Однажды, Франциск пришел ко мне веселый, с розовыми щеками от радости и мороза, и стянув шарф, сказал:
- Я буду сниматься в высокобюджетном фильме. Оливер Стоун пригласил меня на роль Багоаса, съемки начнутся только через год с половиной.
- Оливер Стоун? – удивился я, - это что, фильм об Александре?
- Да, так и называется, Александр. Его будет играть Коллин Фарел, не знаю кто это, говорят ирландский актер. Из знакомых имен Джаред Лето, Аджелина Джулия, и Энтони Хопкинс. Последнего, я кстати видел у нас в театре на прошлой неделе.
Я его поздравил и расцеловал. Он спокойно рассказал мне, как все было, как Оливер Стоун велел ему снять одежду и сказал; «Соблазни меня», и как ему понравился его танец. Удивительно, Багоас играет Багоаса. А истинный Александр сидит без дела, а вместо него, его будет изображать какой-то там ирландец. Прошло время, он уехал на съемки. Мы стояли в аэропорту, и прощались. Он обнял и поцеловал меня, а я плакал. Стыдно, неприлично, но, я не мог ничего с собой поделать. Он сказал мне:
- Всего пять месяцев, не на всю жизнь я покидаю тебя. Помни, моя душа всегда с тобой.
Пять месяцев я должен был томиться без него, пять месяцев страдать без света и тепла, без любви. Ночью, я просыпался, и вместе родного тела, находил холодную пустоту. Кровать казалась мне слишком большой и неуютной, тиканье часов сводили с ума, я начал считать дни, когда он приедет. Слава Богу, был интернет, мы переписывались. Каждый день, я как безумный садился за ноутбуком, и ждал нового сообщения от него. Он слал мне любовные слова, и мне становилось легко и хорошо, я чувствовал; он рядом. Пусть нас разделяют сотни а может и тысячи километров, но наша души были вместе.
Франциск рассказывал все, что происходило на площадке, рассказывал об актерах, о новых местах. Сейчас они были в Марокко, снимали как Александр завоевал Персию, и там должен был появиться Багоас. Я жадно читал каждое его письмо:
«Коллин Фарел оказался очень добрым, заботливым и забавным человеком, он вежлив со мной, правда много пьет. Оливер в ярости, и каждый раз ругает его за пьянки. Джаред Лето много шутит, и он с Коллином чуть ли не как пара. Еще Джонатан Маерс тоже все время шутит, с ним весело, но он много матерится. Но со мной он удивительно учтив. Все мужчины на площадке пристают ко мне, и пытаются флиртовать, даже Оливер подмигивает мне. Но, дорогой, не ревнуй, они это не серьезно»
А все же слабая ревность была. Я представил как его там все мужчины трогают, как смотрят на его обнаженное тело, особенно Коллин. Но я верил Франциску, он никогда не предаст меня. В самой его природе была преданность и верность. Так что, я не сильно беспокоился. Однажды, он вкрадчиво написал мне:
«По сценарию, между Александром и Багоасом должна быть любовная сцена. Оливер хочет, чтобы я и Коллин сделали эту сцену максимально чувственной и реалистичной. Я волнуюсь, но я сам хочу чтобы все получилось хорошо. Мы должны показать миру, что Александр, великий полководец, любил не только женщин, но и мужчин, в особенности Багоаса. И что Багоас для него был самым важным объектом любви»
Я ответил ему, что согласен с ним, и горячо желаю увидеть фильм, его роль, и как он будет целовать Коллина. Через пару дней, пришло от него следующее сообщение: «Знаешь, мне пришлось целовать его по настоящему, Оливер этого требовал. Тем более, Коллин хороший человек, добрый и милый. Он уважает меня, и знает о том, что у меня есть ты. И когда я целовал его, я представлял тебя. Ты простишь меня?»
«Конечно прощаю, это всего лишь поцелуй. Я ведь знаю что ты мой» ответил я, он послал смайлик и продолжил:
«Это серьезный шаг для высобюджетного фильма. Еще никогда прежде, в фильмах об Александре не уделяли внимания его любви мужчинам. Я рад, что там будут показаны гей отношения. Его будут смотреть миллионы. В конце концов, это не порно, а красивая любовь, реальная и очень важная часть жизни великого царя. А на гомофобные высказывания мне будет плевать. Как и всегда»
Он был сильный. И смелый. Я бесконечно восхищался им. Тем временем, я продолжал выступать в театре, мне этой славы было вполне. Я с нетерпением ждал его, и наконец, минули те долгие пять месяцев, и как утопающий находит спасательный круг, я нашел Франциска, моего Багоаса. Он кинулся мне в объятия, не обращая внимания на людей вокруг, мы целовались, и плакали. Даже не могли что-либо сказать друг другу. Его глаза сияли радостью, он висел на мне, а я кружил его, и думал о том, что никогда больше не отпущу его.
***
Мы смотрели фильм в полной версии, Франциск с сожалением сказал, что фильм из за цензуры пришлось урезать, и почти все сцены с ним были вырезаны, в виду явной гомоэротики. Оливер Стоун был расстроен, как и все актеры, но он обещал, что на двд выпустит полную версию.
Франциск предстал моим глазам в новом облике, ему сделали длинные вьющиеся волосы, красивый макияж, который выделил его прекрасные черты. В фильме, он почти не говорил, и был таким же тихим и нежным, каким был в жизни. Любовная сцена между Багоасом и Александром была красивой и чувственной, они нежно и глубоко целовались, обнимали и ласкали и друг друга. У меня захватило дыхание, я ничуть не ревновал, наоборот, был в восторге. Франциск смущенный сидел подле меня, я обнимал его за талию. Танец Багоаса также впечатлил меня, но не так, как тогда, когда я видел танец Франциска вживую. В фильме, другой юноша танцор чувственно касался тела Багоаса, Александр смотрел на них, смотрел на Багоаса так, как будто имел его своими глазами. Язык жестов и взглядов говорил о том, что между ними кипела страсть. Затем Александр прилюдно поцеловал его…
Битвы, предательства, смерть и жестокость. Конец фильма был грустным, закончился трогательной сценой, когда умирал Александр, а Багоас сидел возле и держал его. Царь рассуждает о счастье, Багоас плакал, и сказал, что он подарил ему величайшее счастье. Поцелуй в руку Александра, и сцена прощения. Франциск проговорил:
- Это любимая сцена Оливера Стоуна.
- Да, здесь только эмоций. Если в других сценах видна страсть, то в этой раскрывается истинная любовь, - я подумал о прошлой жизни. Я был Александром, и сейчас, я сидел в Лондоне, в уютной квартире, с моим Багоасом. Он жался ко мне, а после фильма сказал:
- Однажды, в прошлом, я молился Богу, чтобы в последующих жизнях мы всегда были вместе. Господь исполнил мою молитву, и теперь, мы снова вместе.
Он горячо поцеловал меня, но не страстно, а только как знак любви.
Я думал о фильме, и задал логичный вопрос:
- Если я Александр, а ты Багоас, где же наши души были две тысячи лет?
- Мы летали в небесах, и были рождены светлыми духами. Мы были вместе, я помню… как летал в высших сферах. И ты был там, со мной, все две тысячи лет, - он закрыл глаза, его кончики пальцев подрагивали. Он глубоко вздохнул, крепче прижался ко мне и откинул голову назад, тихо повторяя, - все две тысячи лет.
Не знаю почему, но я верил. Странные ощущения снова посетили меня. Франциск затих, как будто заснул, но он не спал. Я поднял его на руки и отнес его в спальню. Он не открывая глаз проговорил мне:
- Ложись рядом, я покажу то место, где мы жили в небесных телах. Ты слышал о совместных сновидениях? Я покажу тебе рай.
Я улыбнулся и подумал; а почему бы и нет? Вместе с ним, я уже обрел рай.

***

Спустя десять лет совместной жизни, я наконец-то сумел сделать ему предложение, стоя на коленях. Перед этим, мы танцевали вальс на крыше небоскреба, в черных костюмах, мы были одни друг с другом. Черное и усыпанное звездами небо над головой поражало особенной глубиной. Пару раз пролетели кометы. Когда я протянул ему кольцо, он в слезах обнял меня и крепко поцеловал в губы. Мы понимали друг друга без слов. На самом деле, мы уже давно скрепили свои сердца клятвой, свадьба была всего лишь формальной церемонией, штампом в паспорте, который был не важен для нашей любви, но важен для общества. Мои родители узнали о моем решении, и теперь, мой отец, который всегда относился к моим отношениям с Франциском скептически, теперь поддерживал нас. Поистине, я и мой возлюбленный за десять лет достигли того особого понимания и доверия, которые практически невозможны между мужчиной и женщиной. Мы были как одно целое, понимали друг друга без слов, разделяли все свои мечты, радости и горести. Навряд ли я бы достиг того высочайшего понимания и любви с женщиной. Я не жалею что скрепил свою жизнь с любимым мужчиной.
Однополый союз разрешили в Англии, и теперь, сотни счастливых пар, могли законно вступить в брак. Мы не исключение. Это был самый счастливый день в моей жизни. День радости и победы над несправедливостью, над пережитками прошлого и ненавистью. День, когда человечество вступило на новый виток развития, где ценность человека измерялось не его ориентацией, полом, нацией и статусом, а его делами, тем, кто он есть.

Два возлюбленных царя, две великие любви – Багоас и Гефестион.
Они – две руки Александра, оба дороги, оба нужны.
Но народ античный их разделял, и что один делал – мед, а другой – яд.
Багоас властвует над людом – тиран и деспот. Гефестион властвует над людом – мудрый лидер.
Багоас убил презренного Орксина – жестокий убийца. Гефестион убил тысячи, меж которых есть невинные – благородный воин.
Багоас стал верным возлюбленным царя – мерзкая шлюха. Гефестион спал с царем с юности – верный друг.
Багоас встал на колени перед царем – низкий раб. Гефестион пал в земном поклоне перед царем – какая преданная скромность.
Багоас сказал Александру: «Ты великий царь» - льстивый лжец. Гефестион сказал Александру: «Ты великий царь!» - честный благожелатель.
Багоас остался до конца с царем, отдал ему все – кукла, всего лишь игрушка для утех. Гефестион женился на другой, сорился с царем, и разбивал ему сердце – величайшая любовь всех времен.
Багоас советует Александру – интриган и коварный манипулятор. Гефестион советует Александру – справедливый визирь и советник.
Багоас чтит единого Бога – язычник. Гефестион чтит множество богов, в числе коих Дионис, бог пьянства – истинный верующий.
Багоас наряжается в девичьи платья – порочный развратник. Гефестион напивается до упаду и бушует на пирах – праведный человек.
Подумайте умный люд, отчего авторы античные и новые так любят одного, возводя в ранг божественности, а другого ненавидят, топчут в грязь, и сквернят его помять?
Будьте справедливы в своих суждениях, не клевещите на того, кто вам просто не по нраву. Не судите их – лишь Бог достойный всем судья, лишь Ему открыты истинные мотивы тех или иных, а не вам.
Кого больше любил Александр; Багоаса или Гефестиона? Это может ответить только сам Александр.
Кто-то скажет: Гефестион единственная любовь Александра, а Багоас всего лишь игрушка для утех. Но я вам скажу, он любил их равно, но любовь была разной. Гефестион был его частью, как брат-близнец, Багоас же, как любящая супруга, тот кого называют возлюбленным. Кто дороже, дорогой брат или любимый возлюбленный? Оба. И глупостью будет считать что это не так.

Картина имеет глубокий символический смысл. Она пугающе и прекрасна одновременно. Если присмотреться, то можно увидеть что цвета, позы, изображения взаимосвязаны друг с другом и выбраны не просто так.

Персидская красавица вовсе не девушка, а юноша Багоас, реальная историческая личность, возлюбленный Александра Великого. По летописям он обладал редкостной и исключительной красотой, таинственный, интеллектуальный, он обладал незаурядными качествами и ярким характером. В картине, он противоречив; с одной стороны, он предстает в образе чистой и невинной красоты, застенчиво и скромно скрываясь за каменной дверью, что намекает на то, что несмотря на всю агрессию и скверну, которая окружала его; адские пейзажи за спиной, как символ зла, Багоас остался сердцем чист. С другой стороны он приоткрывает врата ада, как бы предупреждая тех, кто поддается соблазнам иллюзорной красоты, потакает своим греховным чувствам, такие как похоть, жадность и злоба. Иллюзия - есть неотъемлемая часть материального мира, сама материя, тонкая и грубая вся состоит из иллюзорной энергии. Прекрасная девушка может оказаться коварным юношей, мстительным и непредсказуемым. В этом аде, он не демон и не грешник, он проводник, он показывает тот иной мир по ту сторону жизни и смерти. Каменная дверь покрыта эмоциональными древними барельефами персидского стиля. На ней изображены три яруса, трех видов существ: демонических, людских и божественных. В верхнем ярусе парят боги, Анунаки, так они звались в шумерской мифологии. Древние и могучие прародители людей, Анунаки, кружатся вокруг спиралевидного шара - символ Бога, вселенной и всего мироздания. Древние персы почитали единого Бога, и называли его Мудрым и Светлым, он проявлялся как свет, как огонь и солнце. В среднем ярусе изображены люди, молящиеся Богу, символ преданности и поиска истины, самосовершенствования и самопознания. Ищущие люди, которые не живут словно животные, и справедливо заслуживающие звание “человек”. В самом нижнем ярусе происходит жестокий бой, что символизирует не только битву как таковую, но и любые демонические проявления, такие как агрессия, злость, ненависть, борьба за власть, доминирование, обман, насилие в любой форме, будь то против друг друга, или против других живых существ. Теплые красные цвета фона резко контрастирует с ярко-синим холодным цветом его одеяний, создавая ощущение того что он не принадлежит их миру, но он вероятно и не из нашего мира. Синевато-бледный цвет кожи, контрастирует с мягким живым взглядом карих глаз. Нежная божественная красота противопоставляется ужасающим пейзажам позади с огненными водопадами, черными горами, и летающими демонами с горящими головами. Вся картина состоит из контрастов и противоположностей; красота и уродство, мягкость и жесткость, добро и зло, невинность и жестокость. Синий месяц на фоне указывает на единую сущность юноши с ним, они оба излучают синий цвет, цвет символизирующий мистическое созерцание, духовность, мудрость, интеллект и правду. Синий цвет у многих народов символизирует небо и вечность. Он также может символизировать доброту, верность, постоянство, расположение, а в геральдике обозначает целомудрие, честность, добрую славу и верность. Эти качества очень близки Багоасу, известного своей преданностью и верностью Александру, своей безоговорочной любовью и самоотверженностью.

Кроме того, синий цвет близок к черному и получает сходные с ним символические значения. Он считался траурным в Древнем Египте. У славянских народов синий служил цветом печали, горя, ассоциировался с бесовским миром. Красный цвет ассоциируется с кровью и огнем. А также иногда имеет символ вражды, мести, войны. Красный цвет издревле связывается с агрессивностью и страстными желаниями.

Весь облик юноши пронизан потусторонней энергией, загадочной и непонятной человеческому миру. Прямой взгляд смотрит на зрителя пронзительно, будто ожидая ответа, будто он ждет наших реальных действий, нашей реакции на окружающий хаос, задавая немой вопрос - готовы ли вы встретить смерть? И если да, то уверены ли вы что встретите блаженный райский сад? или же вы не достаточно прожили жизнь праведно, и вы не уверены в свое посмертной судьбе? Если вы боитесь умереть в данный момент, боитесь потустороннего мира, то вам нужно что-то менять в жизни в лучшую сторону.

Врата в иной мир. Кто знает что находится за пределами?

На его губах промелькнула та призрачная, словно бы отраженная в водной глади улыбка, сумевшая некогда околдовать двух царей.

Эмоциональный и внутренний мир может быть более реальным чем физический мир.

Осознание и познание окружающего мира приходит через сознание.

Чем тоньше эстетическое восприятие субьекта, чем отвратительнее и грубее кажется физический обьект материального мира.

Автор: Iluvatar

Фэндом: Тор
Основные персонажи: Тор Одинсон, Локи Лафейсон, Один (Всеотец), Лафей, Фригга.

Пэйринг или персонажи: Тор/Локи, Один/Лафей (намеком)

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Драма, Фэнтези, Мистика, Ужасы, Мифические существа
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Инцест, ОМП, Мужская беременность
Размер: Миди, 39 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Какова цена любви и жизни с любимым? Какова цена победы и чести? Локи желал быть с Тором, он желал признания и чести. Он получил все это, но ценой своей жизни.

Посвящение:
Любимым Торки и тем кто ждал этот фанфик)

Публикация на других ресурсах:
С разрешением автора.

Примечания автора:
Иллюстрации автора. Смотреть обязательно, картины сложные и красивые, дают представление о фанфике. Главная иллюстрация, Тор и Локи: fc00.deviantart.net/fs70/i/2014/016/5/e/forbidd...

Локи: fc05.deviantart.net/fs70/f/2014/003/5/e/bloody_...
fc07.deviantart.net/fs70/f/2014/003/7/9/beautif...

Царь Мара: fc05.deviantart.net/fs70/f/2014/026/7/d/king_ma...

Последняя битва, Мара и Локи:fc01.deviantart.net/fs70/i/2014/026/a/7/mara_an...

Реквием: fc08.deviantart.net/fs70/i/2014/012/9/2/requiem...


Музыка, которая вдохновляла; в трогательных сценах: Denez Prigent – Gartoz a ran
В жутких сценах: Corvux Corax – Ingordin Et Ingordan
В чувственных и красивых сценах: Ivan Torrent – Before I Leave This World, Remember Me и Forbidden love

Изменен сюжет и хронология, отсутствуют некоторые персонажи, такие как Сиф, Джейн, и все земные персонажи, и наоборот добавлены новые выдуманные персонажи и заимствованные из мифологии.
Предупреждение: рассказ содержит жестокость, и некоторые тяжелые для восприятия идеи.
От автора
Писать фанфики – неблагодарный труд. Несмотря на то, что я чувствую некоторую бессмысленность, все же я пишу. Причин много, но скажу одну главную: для меня любое творчество означает выражение своего внутреннего мира или эмоций, я бы хотел поделиться с единомышленниками своим видением. Многие люди, возможно, не оценят сей мой труд, и все же, я надеюсь, что среди сотни людей найдется хоть один человек, кто поймет мой замысел. Хочу предупредить чувствительных читателей, что не стоит воспринимать этот рассказ слишком серьезно. Приятного прочтения.

***

Было у верховного царя богов Одина двое сыновей. Первый сын был как ясный день, веселый и простодушный, золотом сияли его локоны, глаза цветом были как синее небо в солнечный день. Звали его Тор-громовержец. Сила была его слугой, а слава – вечным спутником. Множество боев он прошел, с ранних лет, как смог держать меч, на яростных сражениях проводил время. Второй сын, неродной, подобен темной ночи, родом из холодного северного мира, с нежным ликом, где борьбу вели румянец с белизной, с глазами как глубокие озера с чистой водой. Волосы его были темны как вороново крыло, а нрав остер и красив, как многогранный алмаз. Звали его Локи, мастер магии, подобен он был благородной чистой деве, не трудно было его принять за прекрасную девицу. Не раз были обмануты благородные послы с разных стран, называя принца – принцессой, поднимала их тогда на смех вся Асгардская знать. Забавляла бы юного принца Локи такая путаница, если бы его самого не подвергали бы смеху. Смеялись над ним за спиной, в лицо не смели. Его боялись как лезвия меча, ибо знали все, что за нежной мягкой красотой скрывалась непомерная сила, темная и страшная. Сила холодная, смертельная, йотунская. Всем тогда уже было известно что приютил Один Всеотец не аса и не альва, не человека и не цверга, а настоящего йотуна. Чем взрослее становился Локи, тем больше в нем было йотунского нрава, тем странней он был, тем менее походил на окружающих. Некоторые вельможи корили Всеотца за то, что он из жалости усыновил брошенного йотуна. «Никто не знает, чем это обернется, но точно чем-то нехорошим»,– говорили они. Все знали что йотуны холоднее льда, бессердечные и злобные, коварные монстры и убийцы, в битвах не жалеющие ни детей ни стариков ни женщин. Они сметали все на своем пути, замораживая и нагоняя страх на все живое. Их называли ледяными великанами, считалось, что они рождались из снега, и питались инеем, что у них нет сердца, нет любви и чувств. Один боялся что рано или поздно, его воспитанник принесет Асгарду несчастье. Ведь еще никогда йотуны не приносили счастье и радость. Советник Всеотца по имени Гисли всегда питал к Локи недоверие и презрение. Сам он был неприметен, крив и сгорблен. Нравом груб, упрям и настырен. Неясно, почему и как Гисли стал советником Одина, но говорят что в одном из боев он спас ему жизнь, и Один в благодарность сделал его своим приближенным. В государственных делах Гисли и впрямь неплохо разбирался.
- О, мудрый и великий царь! Ты думаешь, что взял невинное дитя? На самом деле это монстр, который в удобный момент уничтожит тебя, уничтожит наш мир, наше спокойствие. Неужели ты не видишь, как он дерзок и злобен? Жалость закрыла тебе глаза. Клянусь небом, Локи погубит нас! – говорил Гисли Одину. Он знал что Локи йотун, и ненавидел он йотунов так сильно как это было возможно. Ведь именно из-за йотунов Гисли в раннем возрасте лишился своих родителей, братьев и сестер.
Мудрый Всеотец не мог отказаться от того, кого сам принял и вырастил. Ведь для него Локи был беззащитным малышом, слабым и беспомощным как слепой котенок. Он помнил его детский лепет, первые слова и первые шаги. Дрожа, как тростинка на ветру, ковылял йотунский малыш, делая неуверенные шаги к нему, а Фригга, небесная царица, улыбалась и поддерживала дитя за маленькие ручки. Тор, который уже умел резво бегать, заливисто смеялся над попытками брата твердо стоять на ногах.
- Папа, – сказал Локи, протягивая ручки.
- Сынок, – прослезился Один, беря его на руки.
- Ах, как он прелестен! – воскликнула Фригга.
И Один, и Фригга, и Тор были очарованы необычным ребенком. Они привязались к нему всем сердцем, и с великой любовью дарили ему заботу и нежность, хоть он и не был им родным. Один не захотел, чтобы Локи знал правду о его истиной расе. Скрывали это как могли, но однажды, когда Тор и Локи, сражались в Йотунхейме с могучими ледяными великанами, во главе которых был их вождь Лафей, напал один йотун на Локи, и заморозить его хотел. Да вот только Локи не замерз, а посинел и побелел как льдинка, странные узоры появились на его коже, будто боевой рисунок или шрамы. Локи был удивлен, не меньше, чем все йотуны вокруг. И тогда понял принц, что был с ними одной крови. Одной расы. Однако удивление у йотунов длилось недолго, снова пошли они на принцев боем. Явился Один на восьминогом чудо-коне, будто из под земли, и спас своих сыновей от ледяных монстров. Локи задался вопросом – кто же он? Горько было Одину раскрывать правду, больно видеть, как младший сын стоит в слезах, в недоумении и отчаянии.
- Ты сын Лафея, царя ледяных великанов. Я нашел тебя лежащим в ледяном храме, брошенным умирать, – сказал Один.
С тех пор, как Локи узнал правду, прошло несколько лет. Всем казалось, что Локи стойко перенес это известие. Как-то новость быстро разошлась по Асгарду. Один решил, что бессмысленно скрывать то, что и так очевидно.
На самом же деле, Локи был разбит, он умело скрывал чувства, но как же выдавали его глаза. Печальные и унылые, с болью, мраком и безумием в глубине. Он не мог смириться с тем что он йотун. Каждый день он вел внутри себя тяжелую борьбу, ас и йотун сражались внутри него. Он искал ответы на множество вопросов: для чего он родился, зачем он живет и для чего? В чем его миссия? Почему Лафей бросил его? Почему он родился монстром?
Локи прекрасно знал, как асы и другие расы ненавидели ледяных великанов. Он сам их ненавидел, а когда узнал что одной с ними расы, то не мог вынести этой правды. Он думал о своей бессмысленности, он чувствовал, что стал причиной головной боли для окружающих. И тем больше чувствовал это, чем злобнее он становился. В нем просыпались темные желания вредить, убивать и разрушать. «Если судьба создала меня демоном, почему я должен стараться стать богом?» - думал Локи. Но если он вырос среди богов, то почему должен потакать своей темной натуре? Что если стать богом, каким он всегда себя считал? Но мятежный дух оказался сильнее. Сильнее настолько, что Локи сам стал им, слившись воедино с тьмой. От тьмы он родился, и тьмою он стал. От света он не бежал, но и к нему не стремился. Отрицать – вот его дух. Убивать – вот его дело. Разрушать – вот его цель. Правда и ложь смешались в нем, ненависть и любовь перестал он различать.
читать дальше

***

На границе Асгарда, у туманной реки стояли стражники. Один стражник сказал другому:
- Дружище, ты слыхал новость из царского дворца?
- Нет. А что случилось?
- Да вот, Локи, повелитель магии, оказался не родным сыном Одина.
- Неужели? Тот самый Локи, которого все боялись?
- Да. Он оказался йотуном!
- Как?? Он ледяной великан? Хотя это не видно, но чувствуется. Это же позор для царского рода. Как наш благородный владыка приютил такую ледышку да еще сделал своим сыном!
- Да погоди ж ты, не такой уж Локи и плохой.
- А мне он что-то не нравится. Горд он и высокомерен. Не хотел бы я себе такого царя. Царь должен быть приветлив и любим народом, а этого никто не любит, слишком он остер на язык, да и пороков у него много.
- Каких-таких пороков?
- Да взять хотя бы то, что он на женщину похож, труслив и слаб. Или горд, хвастлив, изменчив и честолюбив. Эгоистичен до невозможности и обидчив как ребенок неразумный.
- Я не согласен с тобой, приятель. Да, холодный и острый, да, горд он, но не трус, говорят, он в бою отличился лучше всех, Тора пять раза спасал от верной смерти, и хоть выглядит он как девица, в бою страшнее сурового берсерка!
- Ох не знаю, брат, не знаю. Но чую, не к добру Локи попал к нашему славному царю. Может, если бы Локи был чуть мягче и добрее, чуть смиреннее и приветливее, я бы полюбил его.
Подошел третий стражник и шепотом сказал, озираясь:
- Друзья! Вы знаете, что на севере Асгарда, у границы, есть прекрасный лес, называемый Железным. Говорят, днем там прекрасней, чем в альвхеймских садах, но ночью все деревья становятся железными и двигаются как змеи. Любой, кто войдет в тот лес в ночное время будет разодран на части этими деревьями. И вся земля там усеяна черепами и костями, днем прикрытыми листьями и мхом. Говорят, тот лес принадлежит младшему принцу Локи. Мой друг лесник там работал и рассказывал, что как солнце садится, то начинаются там ужасы. Однажды видел он как принц Локи стоял среди крапивы, страшнее смерти, в руке у него была чья-то отрубленная голова.
- Не может быть! – воскликнул первый стражник.
Второй ехидно сказал:
- Кто его знает, может быть и так. И что, что дальше?
Третий стражник сказал:
- Ну вот, рассказывал он мне, что Локи привязал голову к ветке старого дуба, и в лунном свете были видны сотни таких голов на ветках. А днем они казались засушенными тыковками. Вот верь - не верь. И странно, что Один предупреждал всех солдат с закатом солнца в тот лес не ходить.
Стражники удивленно переглянулись.

***

У чистого озера, где вдали возвышались величественные горы, и куда стекались водопады, где дул чистый ветер, неся аромат цветов, гулял принц Локи. Озеро было прекрасным, хотя на его дне покоился прах умерших асов. Это место было священным для Асгарда. Под тенистыми дубами находились останки древнего храма. Белые колонны то тут, то там раскинулись в зеленой траве. Выглядел Локи крайне печальным, хотя в его глазах горел странный огонь. Он украшал себя цветами дикого жасмина, чей сладкий аромат кружил голову. В руках он держал пышные и большие цветы магнолии. Когда Локи стоял у водной глади и смотрел на свое отражение, к нему подошел Тор. Он спросил брата:
- Что ты здесь делаешь?
Локи обернулся и улыбнулся. Он любил брата, любил так сильно, что не мыслил жизни без него. Любил так, что если бы любовь была ядом, то все существо его было бы отравленным. Любовь бесконечная, отчаянная и пылкая, она опьяняла Локи, сводила с ума, приносила боль и счастье одновременно. Любовь к Тору была его безумием. Была его страстью, его жизнью. Да только брат не ведал, как страдал Локи.
Йотун показал Тору белые цветы, которые он держал в руках и сказал:
- Они красивы.
- Магнолии ядовиты, – странно улыбнулся Тор.
- Я знаю.
Тор обнял Локи, прижал к себе крепко и сказал:
- Ты как они. Ядовит и прекрасен одновременно.
- Это похвала или осуждение? – поднял брови Локи.
- И то и это, – ответил Тор. – Скажи, зачем ты гуляешь здесь? Это озеро есть кладбище, много асов здесь похоронено, их прах был тут развеян и спрятан. Терзают меня сомнения, что не их память ты пришел почтить. А что?
Локи молчал. Тор схватил его за плечи и пламенно сказал:
- Ты можешь мне довериться. Я вижу, тебе не хорошо, тебя что-то тревожит. Скажи! Клянусь, что бы это ни было – останется только между нами.
Локи отмахнулся – пустые клятвы! Они не греют душу, вспыхивают на миг и гаснут.
- Или не доверяешь ты мне? Мой дорогой брат, ты был всегда мною любим, как око я тебя хранил, а сейчас ты не желаешь даже рассказать мне о своих терзаниях?
- Тор, ты не ведаешь что говоришь. Сейчас тебе кажется, что ты воспримешь все, но скажи я тебе правду, ты начнешь буянить, разнесешь Асгард, я знаю твой буйный нрав.
Тор не стал настаивать. Видя, что Локи непреклонен, он кивнул ему и ушел. Локи остался на берегу в одиночестве, перебирая в руках белые большие лепестки магнолии, отрывая их и роняя на землю вместо слез.

По дороге, у жасминовой рощи, Тор встретил Одина, своего отца, который выгуливал двух волков.
- Здравствуй Тор! Почему ты выглядишь тревожным? – спросил Один.
- Брата я повстречал у озера. В волосах у него дикий жасмин, в руках у него магнолии. А в глазах печаль. Мне кажется, что он желает смерти себе, смотрел он на водную гладь, и она его манила в свою смертельную глубину.
Один тяжело вздохнул. Что делать бедному отцу, когда любимый сын, хоть и не родной, думает о самоубийстве? Он и сам не ведал глубочайшие причины таких мотивов младшего сына. Он сказал:
- Мне кажется, что это все, потому что он узнал правду. Хотя, навряд ли йотунское происхождение беспокоит его больше всего.
- Что говорит мать?
- Ей открыты судьбы и души всех, кроме него. Даже ей прочитать сердце Локи не под силу.
Тор насупился и свел светлые брови. Пушистые огромные волки весело махали хвостами, радостно скулили и бегали вокруг Одина. Тор погладил одного из волков, тот преданно смотрел на него. Вот кому было весело, так этим созданиям.

***

Утро было свежим и чистым. Ветерок разносил аромат цветов, колыхал прозрачные занавесы и срывал листья и лепестки цветов с деревьев. Солнце встало, радуя все живое своими ласковыми лучами и раскрывая красоту природы. Тор и Локи находились во внутренних покоях дворца. Старший принц в узких штанах и без рубашки стоял у открытого окна, и смотрел на пробуждающую природу. Солнечные зайчики бегали по его мускулистой груди. Настроение у него было хорошее. Младший принц сидел в кресле и читал новости Девяти миров. Сидел он так, будто восседал на троне, с прямой спиной и гордым видом. С раннего утра Локи уже был красиво одет и накрашен, волосы аккуратно причесаны, талия тонко перетянута, украшения, и сапоги тоже были на нем. Тор пошутил:
- Брат, когда ты успел так одеться? Или ты спишь в костюме и накрашенным?
- Магия - это не для тебя, - в тон ему ответил Локи.
Тор усмехнулся и снова посмотрел на зеленые луга и высокие здания. Локи сглотнул, внимательно оглядывая мощный красивый торс брата. В дверь постучали, Тор откликнулся и сказал:
- Входите.
Зашел Фандрал, веселый и радостный, одетый в простой лиловый камзол. Фандрал и Тор дружно обнялись громко и радостно поприветствовали друг друга. Локи свысока посмотрел на Фандрала и продолжил читать журнал. Он шумно перевернул страницу и сказал со смесью язвительности и злорадства:
- Погляди, брат, что произошло в мире. Вчера в Ванахейме казнили двух преступников. Вана по имени Стейнмод, занимающего пост вельможи, поймали за распутство, и княгиню Трюд - за рождение внебрачного ребенка. Их обоих сожгли на медленном огне. Стейнмод не имел семьи, и детей. Он занимался блудом с незамужними девушками и поменял около трех дев, был пойман на месте преступления. Девушек нашли и арестовали. Трюд была помолвлена с князем Хельми, который видел ее только раз в жизни. Трюд прелюбодействовала с другим мужчиной, отчего родила внебрачного ребенка. Хельми был в ярости, когда узнал об этом, он приехал на суд, и поддержал решение суда о казни Трюд. В Нурихейме асгардская полиция устроила облаву на публичный дом, в результате сопротивления погиб хозяин публичного дома и большая часть проституток женского пола. Оставшихся в живых судили и казнили, здание сожгли. Напомним, что Асгардский закон запрещает все виды блуда и распутства, считая это величайшим грехом, и все государства, которые входят в «Золотой Круг», должны строго соблюдать законы Асгарда.
Локи вопросительно взглянул на Тора, тот просто улыбнулся и сказал:
- Вот идиоты. Знают ведь и все равно блудят.
Фандрал поежился, будто от холода, и сказал:
- Принцы, давай не будем о плохом, все-таки сегодня праздник.
Локи встал, отбросил журнал и медленно приблизился к Фандралу:
- А чего ты так испугался? Может, ты не чист на душу, и за тобой водится грешок? Не думай, что тебе удастся сбежать от справедливого суда. Асгардские шпионы работают тоньше, чем ты думаешь.
Фандрал смутился и испугался:
- С чего ты взял? Я не нарушал Асгардский закон, он для меня священен.
Локи подошел еще ближе, в его глазах сверкнул зеленый огонек, воздух будто сгустился и потемнел.
- Пустые слова чтобы защитить свою жалкую шкуру. Я видел, как ты заглядывался на девушек…
Крепкие руки Тора схватили Локи и оттащили от испуганного аса.
- Локи! Прекрати, что ты делаешь? Что с тобой происходит? – воскликнул Тор. Локи не пытался вырваться, он спокойно ответил:
- Видишь ли, я просто хочу бороться с преступностью. И мои методы борьбы не всегда мягкие.
Тор нахмурился, потом мягче сказал:
- Не делай так больше. Фандрал все-таки наш друг…
- Твой друг, – Локи сделал ударении на слове «твой».
- Все равно. Тем более, Фандрал прямо не нарушал законы, а значит, обвинять его не следует.
Локи хитро улыбнулся и посмотрел на то место где стоял Фандрал.
Тор пробормотал себе под нос:
- Либо ты безумец, либо неудачно пошутил.
Принц странно взглянул на Тора, ему хотелось что-нибудь ответить, но он не стал. Не хотелось ссориться в такой день. Он неожиданно обнял Тора, чувствуя теплый запах его кожи, и почти искренне сказал:
- Прости.
Тор обнял его в ответ, погладил по черным волосам.

***

Однажды, во время праздника в честь дня рождения Тора, на царской кухне, где готовят лучшие асгардские повара, слуга, который носил подносы с едой, сказал молодому помощнику повара, резавшему овощи:
- Как ты думаешь, почему с каждым днем, наш непревзойденный маг ест все меньше и меньше?
- Не знаю, – хмуро ответил тот, - может, влюбился?
- Хах, ну и скажешь тоже! У йотунов же нет сердца и чувств! Как они могут влюбляться? Да и за Локи никогда не наблюдались влюбленности. Он мне вообще кажется неживой скалой, неспособной на теплые чувства. Сегодня, к примеру, пришел к нему по велению царицы в его опочивальню с подносом фруктов, а он мне так говорит: «Я не просил ничего». Я ему поклонился и говорю: «Ваша матушка просила меня принести вам фрукты, а то вы, господин, совсем ничего не едите». А он на меня как взглянет! У меня аж мурашки по коже, если бы взгляд его был бы молнией, то я бы умер на месте. Дальше, он сказал такие слова: «Моя мать? Она мне не мать. С каких это пор она так печется о моем здоровье? Пусть лучше подумает о своем родном сыне». Я даже не нашел что ответить ему.
- Может, он просто не в настроении и поссорился с Фриггой. Хотя… да, странно это все, странно, – еще больше нахмурился помощник повара.
- Вот и я думаю, что-то не так. А у Тора невеста, говорят, красавица, принцесса Ванов.
Помощник удивился:
- Тор женится? Он же молод совсем!
- Ну, нет, еще, не женится, но скоро будет помолвка. И чем ближе время к помолвке, тем холоднее и злобнее Локи.
- Может он ревнует Тору? Они же были не разлей вода, всегда вместе. А тут какая-то женщина разлучит их.
- Я ж говорю тебе что Локи – йотун, какая у него может быть любовь к Тору! Как к брату, да, он же…
Зашел Вольштагг, друг Тора, с улыбкой кота съел пару вишен с подноса, подправил свою длинную густую бороду и спросил слуг:
- Ребята, а что это вы тут обсуждаете?
Те хором ответили:
- Говорим мы о Локи. С чего это он стал таким злым и холодным.
С Вольштагга слетела веселая улыбка, он взмахнул ручищами и сказал:
- Почему все только и говорят, что о Локи! Как будто нет на свете темы интереснее. Вот, к примеру, предстоящая помолвка Тора.
Помощник повара хмыкнул:
- Ну, мы это тоже обсуждали. Но вот Локи почему-то не рад этому, мы решили, что он ревнует к Тору. Брат все-таки.
Вольштагг удивился:
- А почему брат, и ревнует?
- А бог его знает, почему. Ты вот его почти каждый день видишь, ты его и спроси.
Забежал Фандрал, веселый, запыхавшийся, румяный, будто долго бежал на гору. Он сказал:
- Вольштагг! Идем скорее, там танцы начались! И ты не поверишь, какой красавец танцует!!
- Что? Кто танцует? Вроде же невеста Тора должна была танце… – сказал могучий бородач.
- Ты сам сейчас увидишь. Так красиво танцует, и как прелестен сам танцор! Пошли скорее!

***

Играла прекрасная музыка, нежная и божественная. Высокие звуки арф и скрипок пробуждали самые чистые и прекрасные чувства. Тонкие голоса эльфов звучали настолько звонко и глубоко, что было трудно вообразить. Будто в их песнях была заложена вся небесная красота, все изумительное творенье, и будто вся чистота и любовь мира была выражена в их голосах и словах. Почтенные гости в благоговейном восторге наблюдали чудный танец. Никто не догадывался о том, кто исполнял его. Высоко и легко взлетали стройные ноги, плавно двигались руки, каждое движение было живым воплощением музыки. Если бы светлая луна спустилась с небес и приняла форму человека, она была бы не так прекрасна и чудесна как этот танцор. Забыли все даже как дышать! Чистые светлые одежды взлетали в такт движению, как серебристые волны в море. Лицо скрывала вуаль из тончайшего мягкого шелка, но даже через нее просматривалась небесная красота нежного лица. Такой он был нереальный и сверхъестественный, что даже боги и духи изумлялись. Один восседал на троне, Фригга стояла рядом, Тор, виновник торжества, сидел за праздничным столом и наблюдал танец, который был предназначен ему. Он широко улыбался, как улыбался всегда, даря окружающим тепло и радость. Вбежали Фандрал и Вольштагг, встали они рядом с Тором и шепотом спросили:
- Мы не опоздали?
- Почти не опоздали.
- А кто танцует?
- Танцор.
- Как его имя?
Тор пожал плечами, он был слишком погружен в представление, чтобы отвечать. От взмахов рук танцора закружились снежинки, это было очень красиво. Затем, он подошел к Тору, протянул руку, приглашая на танец. Тор поднял брови и улыбнулся:
- Я?
Танцор кивнул, Тор принял приглашение и встал из стола. Гости одобрительно закивали. Они стали танцевать вместе, и так красиво и идеально будто всю жизнь танцевали вместе. Тор удивился тому, с какой наглостью и как привычно прикасался к нему танцор. Эти прикосновения к талии и плечу, хоть и были невинными со стороны, излучали жар и страсть. После завершения выступления танцор приподнял вуаль так, чтобы лица не было видно, и поцеловал Тора в губы. Громовержец немного опешил и рассеяно оглянулся по сторонам. Все гости в восхищении захлопали в ладоши, они остались довольны. Некий уважаемый вельможа встал и сказал с улыбкой, обращаясь к царю:
- О Всеотец! Мы изумлены танцем. Позволь узнать, кто же этот восхитительный исполнитель сего чуда? Мы слышали, что должна исполнить танец принцесса Ярнсакса. Но мы видим, что это не она, а нечто прекраснее и удивительнее.
Один кивнул, и торжественно обратился к танцору:
- Откройся нам, таинственный незнакомец.
Как стеснительная дева стоял танцор опустив голову, закрыв лицо вуалью еще больше чем прежде. Тихо раздался его голос:
- Прости, владыка. Я не могу.
Тор сказал:
- Если ты некрасив лицом, можешь не открываться. Мы не грубые насмешники. Просто назови свое имя. Если у тебя нет имени, тогда назови, откуда ты, из каких земель ты прибыл к нам?
- Хорошо, раз ты так этого хочешь, – прозвучали знакомые хитрые интонации.
Танцор выпрямился, отчего стал ростом выше, спина его стала как натянутая струна, скинул он вуаль, и все гости ахнули при виде его лица. Вольштагг чуть не подавился сыром, а Фандрал чуть не захлебнулся напитком. Лишь один Хогун стоял невозмутимый.
- Я Локи, сын Одина, брат Тора.
Один встал с трона, будто громом пораженный, и удивленно сказал:
- Локи? Браво. Не думал я, что ты так красиво танцуешь.
Фригга схватилась за сердце, не зная радоваться ли. Тор сверкнул глазами в сторону Локи, который улыбался, но улыбка его была стерта, как только Тор схватил его за локоть и увел из зала.
Втолкнув брата в комнату, Тор сказал:
- Зачем ты это сделал? Зачем поцеловал меня при всех?
- Мы же братья, – кротко ответил Локи.
- То, что было там, – Тор указал в сторону зала, – не было братским.
Локи взглянул на брата с мольбой, тихо с улыбкой он сказал:
- Ты прав. Я люблю тебя не как брата. Я хотел, чтобы ты радовался, ведь сегодня твой день рождения.
Он медленно подошел к Тору и обвил его могучую шею руками. Затем вкрадчивым голосом продолжил, шепча на ухо холодным дыханием:
- Разве ты не видишь, как полыхает мое сердце? Как долго я томился, как долго ждал...
- Чего ты ждал? – перебил Тор.
- О, громовержец. Тебя называют благородным, а меня – трусом, почему? Ведь шли мы в бой на равных и сражались вместе. Скрепя кровавой клятвой нашу дружбу, мы обещали быть верны друг другу.
- Не увиливай от ответа! Мы знаем, что любим друг друга, и ты знаешь, что я всегда считал тебя братом. Но это не значит, что ты можешь делать все, что тебе вздумается. Признай, что в бою ты не всегда был честен, наносил удары со спины, скрывал себя волшбою и бил врага, когда тот не ждал, я же всегда шел прямо, честно вызывал врага на поединок. Поэтому и называют меня благородным, а тебя – нет. Но знаю, что это не важно тебе, что ты никогда не думал о своем добром имени, о чести. Тебе важно иное, что именно – я не знаю. Так ответь, чего ты ждал? И зачем ты спрашиваешь о клятве дружбы? Разве усомнился ты в моей верности тебе?
Локи отошел от Тора, взглянул на него так, будто сам ожидал ответа, но не получил его. Затем он сказал с горькой улыбкой:
- А разве ты не понял? Ты скоро будешь помолвлен с принцессой ванов, а что со мной? Меня ты оставишь и предашь тем, что уйдешь от меня?
Тор нахмурил брови, и удивленно взглянул на брата:
- Локи, ты же брат мне, а не невеста. И клятву мы давали о верности в дружбе, но не в брачном ложе.
Локи заплакал, слезы потекли из его глаз, тонкие брови вскинулись, сам он весь затрясся как травинка и воскликнул:
- Но ведь люблю тебя я не как брата. Я томился от любви к тебе, и любовь моя не братская. Я не прошу от тебя ничего, ни ласк, ни пылких объятий, ни поцелуев, хоть и жажду их как путник в пустыне жаждет воды. Я лишь прошу об одном, не женись на этой женщине и не женись вовсе ни на какой. Прости меня за то, что воспылал к тебе я страстью, но ведь не сделал я ничего дурного.
Локи встал на колени и сказал:
- Вот видишь, я стою перед тобой на коленях, еще ни перед кем я не становился так, лишь перед нашим отцом.
Тор поднял его за плечи и сказал:
- Встань. Не плачь как женщина. Ты ведь воин, или…ты мужчина или нет?
Локи улыбнулся сквозь слезы:
- Заклинаю, не женись на ней. Я хочу, чтобы ты остался со мной. Просто со мной.
- Прости Локи, но я не могу идти против воли родителей. Брат, как ты мог влюбиться в меня? Неужели все твои прикосновения ко мне были исполнены вожделения? И втайне ты жаждал соединения? Ответь!
Локи вздохнул и, глядя в синие глаза брату, сказал:
- Да. Я жаждал и не раз.
Тор в гневе хотел оттолкнуть брата, но опомнился. Локи был прижат к стене стальной рукой Тора, который сверлил его взглядом. Младший принц не дышал, и смотрел на него странными прозрачными глазами, затем провел он холодной рукой по щетинистой щеке Тора и прошептал:
- Ты ведь клялся мне тогда на озере, помнишь? Что готов помочь мне, что бы то ни было, ты обещал, что выслушаешь и поможешь. И вот, когда я рассказал тебе о своих чувствах, ты в гневе отталкиваешь меня.
Тор отдернулся от руки брата и сказал ему в лицо злые слова, ранящие душу:
- Я не думал, что ты настолько безумен и порочен. Я думал, что божественности в тебе будет больше, чем демонической скверны. О, как это низко! Как мог ты воспламениться ко мне порочной страстью? Я считал тебя братом, а на деле ты трус и баба!
Он ушел, хлопнув дверью. Локи стоял, провожая взглядом полным боли и обиды. Он тихо сказал с крупицей злобы:
-Зря.
Сжались его кулаки, затрещали кости, и вокруг возникла тонкая черная вязь, будто дым окружил принца. Потемнели его глаза, и румянец спал с лица. Стал он светло-голубым, как лед, проступили узоры на его коже. Мороз покрыл полы и стены, в комнате резко потемнело и похолодало. С улицы раздался низкий гул. Локи устремил свой острый взгляд в сторону севера.
***
Вечер наступил, село солнце за горизонт. Пробуждались темные силы, которые тянули свои призрачные длинные руки из болот и оврагов. Тянулись они и выйти из дозволенного им мира, чтобы нарушить покой в девяти мирах. Железный лес оживал. Два гигантских берсерка и три мерзких гоблина гнались за красивым ваном-воином, с длинными коричневыми волосами, завязанными в хвост, и янтарными раскосыми глаза. Он был одет в узкую, ванахеймскую форму, с ним была принцесса Ярнсакса, их гнали к самому лесу. Ван был вооружен серебряным луком, он стрелял в берсерков и гоблинов, но тех это не останавливало. Не пробивалась их крепкая броня. Принцесса заметила впереди свет, похоже, от асов, она закричала, голос у нее был странный, не женский и не мужской, чуть хриплый:
- Помогите!
- Принцесса, не кричите, будет только хуже! Зря мы с вами пошли гулять, если бы не ваше неразумное желание… - сказал лучник-ван.
- Откуда я знала что Асгард такой же опасный, как и все другие миры! – всплеснула руками Ярнсакса.
- Мы не в Асгарде. Мы попали на перекресток миров.
Ван огляделся, и ему показалось, будто кто-то за ними наблюдает. Он чувствовал на себе пристальный и холодный взгляд, ему стало страшно. Свет впереди внезапно погас. Темный лес зашумел, деревья со скрипом зашевелились, ожили и потянули черные ветви к непрошенным гостям.
- Ну вот мы и попались, – с досадой сказал лучник, – убежали от гоблинов, а теперь попали в заколдованный лес.
Вдруг плотную тьму рассеяли вспышки голубого света. Быстрая и неуловимая тень пролетела над ними, а затем остановилась рядом. От тени веяло опасной и огромной силой. Подул холодный ветер, покрывая инеем землю и листья. Гоблины с визгом бросились на незнакомца, но не успели они нанести удар, как их головы свалились с плеч, и мертвые они упали на землю. Лучник схватил принцессу за руку и со страхом сказал:
- Бежим!
- Но там живые деревья! Они убьют нас! – воскликнула Ярнсакса.
- У нас нет выхода! Берите меч, – сказал ван и оглянулся; в лунном свете незнакомец с жестокостью убивал берсерков, отрубал мечом их конечности, а потом в считанные секунды раскромсал их плоть. Черная кровь забрызгала всю окрестность. Из темноты выскочил еще один берсерк, похожий на огромного медведя, только страшнее и уродливее. Незнакомец взлетел над ним и одним ударом кинжала пронзил голову чудовища. Ваны побежали прочь, и заметили они, что вся земля была усеяна человеческими костями. Между ними вылезали белые, прозрачные и светящиеся существа, похожие на папоротник. Они поедали кости. Ужас ванов усилился, когда деревья-оборотни открыли горящие глаза и стали оплетать беглецов своими длинными ветвями, еле успевали они отбивать их нападения. Долго бежали они сквозь чащу, через пни и болота, да только снова вернулись к месту, где незнакомец убил берсерков и гоблинов. Под лунным светом, на опушке, на корточках сидел тот самый незнакомец и не спеша кинжалом сдирал кожу с берсерка. Одежда и волосы у него темнее ночи, светящиеся узоры тонкими паутинками покрывали голубую кожу. Глаза его, ярко алые, горели как угли. Черты лица были острые и красивые, сам - высокий и стройный. Ван шепотом сказал принцессе со страхом:
- Это йотун. И, кажется, он нас заметил.
Йотун взглянул на ванов, выпрямился и сказал:
- Что вы делаете в моем лесу?
- Мы заблудились и попали в другой мир, эти гоблины нас гнали к лесу, мы хотели убежать отсюда, но снова заблудились, – сказали они. Лучник прикрывал собой принцессу, держа оружие наготове. Йотун спрыгнул с огромной туши и медленно приблизился. Его рот растянулся в надменной и злобной улыбке, показались белые ровные зубы. Руки его были в крови, как и длинный кинжал, переливающийся голубоватым светом. Лучник спросил:
- Кто вы?
- Я Локи, принц Асгарда.
Ваны переглянулись:
- Локи? – они упали на колени и взмолились:
- Помоги нам, спаси нас!
Локи засмеялся, и от его низкого хриплого смеха побежали у ванов мурашки по спине. Он резко перестал смеяться и сказал:
- Вы просите меня, которого все знают как ужасного монстра, о помощи? Кажется, ты Ярнсакса, принцесса ванов, та самая будущая невеста Тора? А ты ее телохранитель, Варди?
Те испуганно смотрели на сурового йотуна. Они не знали, что думать и что делать. По крайней мере, Локи был принцем Асгарда, сыном Одина, он – их единственная надежда на спасение. А, может, и вправду Локи опасней этих лесных тварей и гоблинов, способный навредить куда более изощренно, чем все эти демоны? Локи приблизился. Теперь, он выглядел обычно, как ас. Глаза его стали зеленовато-голубыми, а кожа - бело-розовой. Он прищурился, вглядываясь в принцессу. С виду она была бледная, высокая, черты лица острые, высокий чуть горбатый нос который несвойствен ванам, светлые грустные глаза и черные как уголь волосы, заплетенные в косу, одета в длинное синее платье. У нее была мистическая и непорочная внешность. Локи промолвил:
- Странно, но ты ведь не девушка, и не ван.
Ярнсакса удивилась:
- Почему?
Локи схватил ее за руку, обжигая страшным йотунским холодом, да только не замерзла она, а стала синей как йотун. У лучника Варди глаза расширились от изумления: «Принцесса, вы йотун?». Локи странно усмехнулся и подумал: «Хоть уняло мой гнев то, что Ярнсакса – не девушка и не ван, а, значит, не будет он невестой Тора». Он сказал:
- Итак, я спасаю вас от смерти, а вы уходите отсюда и даете обещание, что Ярнсакса не будет женой Тора.
Варди сказал:
- Мы бы сами рады, да только свадьба это желание родителей принцессы. Принцесса не любит Тора, она любит меня. И к тому же, выяснилось что она – йотун, а, значит, не девушка.
- Я не девушка, тогда кто же?- спросил Ярнсакса.
Локи засмеялся и издевательским тоном сказал:
- Ты йотун. У йотунов нет пола, по большей части они мужчины, но могут рожать детей и кормить их молоком. А так… ни то и не это. Вот смех будет, если Один узнает что хотел женить сына на йотуна! На монстре, которых он ненавидит.
Варди кашлянул и вежливо спросил:
- Господин, а как вы сами оказались йотуном?
- Я им не оказался. Я им родился – хмыкнул Локи. Как ему было тяжело произнести это. Это означало признать себя ледяным великаном, признать себя монстром, холодным, опасным, ненавистным. Признать себя тем, кто не является ни мужчиной, ни женщиной, ни богом, ни демоном, ни асом, ни зверем. Лучник понял, что принц не намерен рассказывать о себе. Он подумал и сказал:
- Мы хотели сбежать, помогите нам. Я верю, что внутри у вас бьется сердце, и оно доброе и любящее, как у всех. Надеюсь, что вы поможете нам. Я люблю Ярнсаксу, мы хотим быть вместе, и я не желаю ее…эм, его отдавать Тору, также сильно как вы не хотите отдавать Тора ему. Ярнсакса тоже йотун, но он совсем не бесчувственный и не злой как нам говорили о йотунах.
Локи задумчиво стал ходить по кругу, нахмурился, а потом улыбнулся и щелкнул пальцами:
- Идея!

***

Зашла Фригга, в длинном платье. Она увидела Локи стоящим на балконе и подошла к нему. Он смотрел в ночное небо, и кожа его была голубой. Фригга хотела обнять сына, но боялась. Она робко спросила:
- Локи. Где Ярнсакса, принцесса ванов?
Локи холодно ответил, даже не взглянув на нее:
- Почему ты спрашиваешь меня? Думаешь, я знаю?
Фригга дотронулась до плеча Локи. Он не двигался. Она сказала:
- Мне казалось, что… ты знаешь. Ее не могут найти. Она зашла в Железный лес и пропала.
- То, что она зашла в мой лес, не значит что я знаю где она – в голосе Локи стали было больше чем в мечах асгардских воинов. Фригга печально улыбнулась:
- Сын, прости меня. Я не хотела так. Не хотела кричать на тебя в тот раз. Я всегда желала тебя добра, всегда хотела, чтобы ты был счастлив, ты вправе решать все сам, просто…
Локи повернулся, и глаза его горели в злобе, алые как рубины:
- Ты всегда так говоришь, но на деле ты все время защищаешь Тора! Ты всегда потакала ему больше чем мне. И даже сейчас, вместо того чтобы отговаривать его от свадьбы, ты благословляешь его на нее! – кричал Локи.
- Локи…- слезы блеснули на ее глазах, – как я могу отговаривать его от того, на что сама уговорила.
- Что? – возмущению йотуна не было предела. Столько боли и гнева царица увидела в его лице, что пожалела о сказанном. Он вдруг улыбнулся, зловеще и злорадно. Голос его зазвучал низко и хрипло:
- Свадьбы не будет. Ты пожалеешь, что сделала все это.
Фригга поджала губы, а затем горько произнесла, отвернув взгляд:
- Я уже жалею о содеянном. Ведь не думала я, что приютила у себя на груди змею, а не ребенка, что вырастила монстра, а не благородного воина, который станет опорой государству и народу. О, Небо, за что мне такая кара!
Локи вспылил:
- Умолкни! – в гневе он чуть не ударил мать, но остановился и с отчаянием в голосе продолжил:
- Вы всю мою жизнь кормили меня ложью, врали мне о моем настоящем прошлом, а теперь желаете, чтобы я был честен с вами? Вы знали, что не аса взяли, а йотуна. Йотунов которых Один убивал. Почему Один не убил меня? Почему не оставил там умирать, в холодном храме? И не из жалости он взял меня, а из корысти.
Со словами полные яда и горечи, Локи обвинил Фриггу и Одина в своем несчастье. А царица молчала, с грустью и жалостью глядя на сына. Она хотела защитить Одина, и успокоить разгневанного Локи, но тот и слушать ее не желал, кричал обидные слова, а потом ушел.

***

Фандрал, Хогун и Вольштагг толпились у двери Локи и перешептывались:
- Ты войди первым. Ты же у нас самый сильный!
- Нет, ты! Ты у нас самый ловкий и незаметный!
- Нет, ты пойдешь, Хогун, ты у нас самый умный, с Локи ты быстрее найдешь язык.
- Что вы здесь делаете? – громовым голосом спросил внезапно появившийся Тор. Три воина вздрогнули.
- Мы хотели зайти к Локи, - улыбнулся Фандрал.
- Зачем? – нахмурился Тор.
- Чтобы узнать, где принцесса, – пожал плечами Вольштагг.
- Идите по домам. Я сам сейчас узнаю – сказал Тор и открыл дверь. Три воина несколько минут покрутились у двери, но ничего не дождавшись, ушли. Комната Локи была белой, светлой, чистой. С золотой мебелью, синевато-зелеными шторами и постелью и множеством зеркал
- Где принцесса? – грубо спросил Тор. Он все еще злился на брата.
- Ах, всех интересует, где же принцесса! – наигранно весело сказал Локи, который сидел на большой и странной формы кровати, скрестив ноги. В руке он вертел маленькое зеркало.
Тор подошел, указал на него пальцем и сказал:
- Я спрашиваю, где она? Что ты с ней сделал! Я знаю, что это ты!
- Тебе это так важно? Она тебе важна? Или ж ты влюбился в нее, что так печешься о ней? – недобро прищурился маг.
Тор схватил Локи за грудки, приблизился к его лицу так, что их носы касались друг друга, и зашипел:
- Что ты говоришь?! Ты принимаешь мою жалость за любовь, неужто ты так безумен, что не распознаешь где сострадание, а где любовь? Я ее даже близко не видел, о какой любви ты говоришь?!
Локи хмыкнул:
- Мало ли что тебе в голову взбредет! Дурная мысль или глупая любовь настигают и богов!
Тор встряхнул Локи:
- Где она?
Локи поднял брови и просто сказал:
- Умерла. Ее убили.
Тор не понял:
- Как это… убили? Кто убил?
Локи сердито толкнул Тора и сказал:
- Да, убили! Если не веришь, пойдем со мной.
Он встал и пошел в другую комнату, Тор последовал за ним. Когда он вошел, то увидел большую и мрачную комнату из темного мрамора, с большой черной печью, странными приборами и сосудами с зельем, магические вещи и небольшой бассейн в углу, наполненный бордовой жидкостью, похожей на кровь. На полках стояли банки, с отрубленными головами, пальцами, носами, ушами, выколотыми глазами и разными частями тела. Тор спросил, указывая на банки:
- Откуда это?
- Из битв. Не волнуйся, я отрезал это, когда они уже были мертвы. И кстати, многих из них убил ты. Это для изучения и колдовства.
Тор пробормотал про себя: «Черный маг».
На полу лежала шкура неизвестного зверя с густым и жестким мехом. На мраморном столе кто-то лежал, покрытый красной тканью. Локи приоткрыл ткань, и Тор увидел труп принцессы с отрубленной головой и оторванными конечностями. Тело было изуродованным, будто дикий зверь разрывал его. Локи холодно сказал:
- Она вошла в Железный лес, и мои деревья ее убили. Голову не нашли, наверное дуб сожрал.
Гнев с новой силой закипел в Торе. Он сказал:
- Как ты допустил это? Она ведь еще совсем невинное дитя, сущая девочка, за что ты так? Я не люблю ее, но жалею, как жалел бы любого.
Локи улыбнулся, подошел к нему, взял руками за голову Тора, и глядя в глаза сказал:
- Глупый Тор. Это жертва. Одна смерть чтобы спасти миллионы жизни.
- О чем ты?
- Эти деревья. У меня с ними договор. Они должны защищать границы Асгарда от йотунов и других врагов с севера, так как на севере Асгарда самая слабая оборона, и самая ненадежная крепость. Там часто открываются двери других миров, и темным силам не трудно пробраться сюда. Если бы не деревья, нас уже семь раз бы атаковали. Но, за эту защиту надо платить. Все эти жертвы – плата. А если никто не попадется к ним, то я должен их кормить.
Тор вздохнул и отвернулся, погружаясь в глубокие раздумья, не зная, что ответить. Локи снова взял его за щеки и сказал:
- Если принцесса была бы жива, ты бы женился на ней?
Тор покачал головой:
- Нет, все дело в Фригге и Одине. Они решают. Мне, как будущему царю Асгарда, нужен будет наследник.
- Значит, все дело в наследнике?
Тор отчаянно и грустно кивнул, Локи о чем-то глубоко задумался, шептал что-то про себя на неизвестном языке. Через некоторое молчание он произнес, внимательно глядя ему в глаза:
- Тор. Скоро будет битва. Ужасная битва.
Старший принц удивленно спросил:
- Что за битва?
Локи нежно поцеловал его в губы, и затем сказал:
- Потом узнаешь.
Тор недоверчиво посмотрел на Локи, а затем встал и молча ушел. Локи снова остался один. Он снова будет спать один, без Тора, видеть о нем пламенные любовные сны, изнемогать от желания прикоснутся к любимому телу и злиться от того, что не может этого сделать. И все же, любви в его сердце было больше, чем страсти. Он мог себя контролировать. Но это было так тяжело. Другие асы его не интересовали, особенно отвращали женщины. Он никогда не любил других людей, может иногда взглянет на красивого юношу, помечтает о том, что неплохо бы познакомится с сильным красавцем с длинными белокурыми волосами. Был один эльф-воин на примете, и Локи с ним подружился. Вместе ходили в лес собирать травы и грибы, беседовали о поэзии и искусстве, эльф был хорошим и добрым, да только скучным, Локи это утомило, и эльф остался ему просто хорошим знакомым, не более. А о сексуальных связях он даже не думал, вся страсть была направлена на Тора. Чистота тела для него была важна, как магу и как богу, да и божественная мораль осуждала грязную сексуальность.

***

Новость о смерти принцессы быстро разошлась по Асгарду, Локи умело скрыл правду. Все асы и ваны думали, что она погибла из-за несчастного случая, будто на нее напал оборотень и загрыз ее. Ее семья, вождь ванов Ньерд и его жена Скади, хотели похоронить останки дочери, пришли в слезах просить ее тело. Тор спросил Локи:
- Где ее останки?
Йотун с безразличным лицом вручил ему обглоданные кости, запакованные в платок. Тор передал их плачущей семье, и сердце его дрогнуло от жалости. Зло взглянув на брата, он подумал: «Если бы не защита, которую они приносят… перерубил бы все твои проклятые деревья на дрова», - а затем пожалел что так подумал.
В это время в прекрасной альпийской долине, в траве сидели Ярнсакса и Варди. Ван точил об камень нож, а йотун Ярнсакса, обняв колени, грустно смотрел вдаль. Варди увидел грусть в любимых глазах и спросил:
- Почему вы так печальны? Разве не должны вы радоваться тем, что спаслись от свадьбы с Тором? И что мы теперь свободны и независимы от ваших родителей.
- Мой милый друг, – сказал с улыбкой Ярнсакса. – Я рад, но меня тревожит другое. Локи ведь создал иллюзию моей смерти, что будет с моими родителями? Я их люблю как прежде, хоть они мне не родные и обманывали меня, что я их дочь.
- А на деле ты не дочь, а сын, и то не родной.
- И все равно, мне их безумно жаль. Они скорбят по мне.
- Эта была жертва за нашу свободу. Мы сами так решили, – сказал Варди.
- Я знаю. Но все же. И жалко Локи, ведь теперь все будут подозревать его в убийстве Ярнсаксы.
- Ему не привыкать. Его и так подозревают во всех бедах мира.
Ярнсакса вздохнул и взглянул на небо:
- И ведь моя судьба очень похожа на судьбу Локи. Мы оба йотуны, и обоих нас усыновили. Интересно, кто же мои настоящие родители? О, у меня идея!

***

Температура воздуха резко понизилась. Около минус двадцати. Вода во всех водоемах замерзла, все покрылось инеем. По утрам шел густой белый снег. Было бы красиво и радостно, если бы не середина лета, когда должны цвести ромашки, когда летают бабочки и стрекочут сверчки. Асы удивленно говорили: «Откуда этот холод? Почему Всеотец не следит за температурой? Почему не работает городское отопление?»
На второй день температура упала до минус пятидесяти. Некоторые асы устроили каток на озере перед дворцом. Детвора веселилась, им не было дела до буйства погоды. Три воина тоже решили покататься на ледовом катке. Выглядело это смешно и нелепо, особенно на фоне тонкого и прекрасного Локи, который катался лучше всех. Тор сидел угрюмый, закутавшись в теплую шубу, глядя, как резво катается брат. Угрюм он был, потому что догадывался, отчего так резко похолодало. Локи был одет в черный легкий камзол, ему было жарко. Губами он ловил снег, создавал снежных «монстров» и ставил подножки друзьям Тора. А вечером, Локи в одиночестве сидел у костра, где сжигал старые, ненужные книги и старые вещи. Ему было грустно смотреть, как в огне сгорали когда-то нужные ему предметы, ведь вместе с ними сгорала память… но так уж он создан. Уничтожать, чтобы потом жалеть.
На третий день температура минус девяносто. Мороз кусал нос и щеки. Асы не совсем веселы как вчера. Один был встревожен не только резким холодом но и тем что в море поселился огромный левиафан, который нападал на асов. Он приказал трем воинам, друзьям Тора отправиться туда и уничтожить чудище.
- Это плохой знак. Приближается страшная беда. В Асгарде поселился левиафан, это неслыханное явление! Откуда он взялся – неясно, но вы должны найти его и уничтожить, – сказал Один грозным тоном.
- Ээ… но мы не знаем как это сделать! А вдруг он огромный и сильный? Он нас сожрет, – испугался Фандрал.
- Да что мы трусы что ли? Конечно, мы уничтожим его! – воскликнул Вольштагг.
- Я бы не был столь самоуверенным, – сказал мрачный Хогун.
- Не волнуйтесь, мои сыновья отправятся с вами, – успокоил их Один.
Три воина поклонились и ушли выполнять поручение царя. К ним присоединился Тор, а вот Локи отказался. Шли они вчетвером к морю. Холодный и яростный ветер будто пытался сорвать с них шубы. Вольштагг, кутаясь крепче в меховую накидку, недовольно сказал:
- Я так и знал, что Локи струхнет! Видите ли, испугался левиафана…
- Да не, ему просто сражаться лень! – сказал Фандрал. – Приятней ведь сидеть в теплой комнате у камина, пить чай с малиной и читать книжки, а не идти в страшную стужу на сражение с неизвестным чудовищем.
- Я бы не сказал что Локи трус и домосед. Скорее, у него важные дела, – сказал Хогун.
Вольштагг заныл:
- А я, между прочим, голоден, я с утра не ел.
Фандрал, дрожа от холода, сказал:
- А мне холодно. Он у нас йотун и в тепле сидит, а мы не йотуны, мы солнечные асы, а идем в такую стужу.
Тор усмехнулся:
-Ну и дураки вы! Где ваша воинская удаль? Ноете как простолюдины. Ну-ка, оружие в руки, храбрость и терпение в карман, и вперед! С песнями!
Когда они оказались у моря, вьюга прекратилась. В мертвой звенящей тишине слышно было, как скрипит под ногами снег. Воины с удивлением обнаружили на берегу моря стоящего на камне Локи, одетого в красивый черный камзол. Он всегда выглядел прекрасно. Аккуратно зачесанные назад волосы, гордая осанка, накрашенные ресницы, черные перчатки на руках, сапоги на небольшом каблуке. Они спросили его:
- Ты же сказал нам, что не будешь сражаться?
Локи надменно ответил:
- Я пришел не сражаться, а посмеяться. Очень охота посмотреть, как вы, неудачники, будете ловить чудовище.
Воины возмутились и хотели что-то сказать в ответ, но Тор окрикнул:
- Ребята! Тише! Лед скрепит, земля дрожит, он приближается, чуя наш дух!
Воины позабыли о Локи и встали в боевую позицию. Приготовили оружие: мечи, топоры и дубинки. Море взволновалось, лед у берега треснул, чудовище вышло из воды, огромное как гигантская гора, черное, ужасное, с огромной клыкастой пастью, множеством желтых глаз и острой чешуей. Оно было похоже на змею с множествами лап. Начался жестокий бой. Чудище нападало, с диким ревом, Тор взлетал и наносил удары. Броня у левиафана была крепкой, ее трудно было пробить. Три воина то убегали, то опять нападали, а монстр то погружался в воду, то опять выныривал. Долго длился бессмысленный бой, воины уже были все мокрые, израненные, уставшие, лишь один Тор бил чудище. Летели молнии, слышался грохот грома и шум воды. Тут чудовище сильно ударило Тора хвостом, и громовержец отлетел так далеко, что его стало не видно. Его друзья в отчаянии закричали: «Тоооор!!». Монстр приближался к Локи, который хладнокровно смотрел на него. Маг сжал кулаки, из пальцев незаметно сверкнули голубые искры. В мгновение ока, левиафан проглотил Локи и скрылся в морской пучине. Тут появился Тор с Мьелниром и крикнул:
- Где мой брат?
- Его проглотили, – бледнея, произнесли воины.
Тор взглянул на море. Из воды появились вспышки голубовато-зеленого света, чудовище с отчаянным ревом вылезло на поверхность, и, кривляясь и трясясь в конвульсиях, лопнуло… вода стала красной от крови, куски мяса, кишок и костей покрыли белый лед, оскверняя все вокруг. А в воздухе парил целый и невредимый Локи, с демонической улыбкой, с ног до головы красный от крови. Крупными каплями она стекалась с него. Все кругом было покрыто алой кровью. Даже асы были забрызганы ею. Тор и три воина шокировано смотрели на Локи, не зная, что сказать, а сын Лафея плавно приземлился и с улыбкой сказал:
- Проклятое создание. Вот что ждет тех, кто посмел посягнуть на жизнь бога, – легко взмахнув рукой, он магией очистил себя от скверны крови, и вновь был чист и опрятен как прежде. Взглянув на грязных от крови воинов свысока, он сказал:
- Отправили сражаться вас, а победил я!
Три воина склонили головы от стыда, они испугались его мощи и произнесли:
- Прости ты нас, мы в тебе сомневались, смеялись над слабостью и трусостью твоей, а вышло все наоборот.
Локи смягчился, и мягким тоном сказал:
- Я прощаю. Чтобы не стыдить вас, я отдаю победу вам. Скажите Одину что вы справились с заданием.
Те растерялись от такой неожиданности, а потом заулыбались от радости, особенно Фандрал. Он обнял Локи, да так пылко и горячо, что Локи был удивлен: никогда Фандрал не проявлял прежде такого дружелюбия к нему. Тор подошел и положил руку брату на плечо.
- Надо было тебе сразу пойти сражаться. Ты же знаешь всех чудовищ, все их слабые места.
Локи улыбнулся и сказал:
- Я еще не закончил. Если чудовище проникло в Асгард, значит, оно прибыло не в одиночку.
Он потер ладони, отчего на кончиках тонких пальцев сверкнули искры, и быстрым шагом пошел вперед. Тор и воины направились за ним. Долго они шли, пока Локи не привел их к крутым горам, окутанные туманом.
- Чую, они тут, – сказал Локи. Проворно взобравшись на скалы, йотун исчез в небольшой пещере.
- Кто тут? – спросил Вольштагг.
- Он о чем? – спросил Фандрал.
- Наверное, о монстрах – догадался Хогун.
Тор с волшебным молотом взлетел в воздух и последовал за братом. Три воина решили остаться снаружи. Из недр гор послышались грохот и шум боя, жуткие крики и хлопки взрывов. Три воина уже хотели пойти на помощь, как из пещеры вышли братья, оба испачканные чужой кровью. Локи в руке держал за волосы шесть-восемь жутких голов, с серой кожей и мерзкими лицами.
- Нужно вызвать стражу, пусть очистят местность, - сказал Тор.
Вольштагг косо посмотрел на головы в руках Локи и съежился от неприятного чувства. Черная кровь капала с них, как кислота разъедая камни и даже металл. На Локи она не действовала.
Дома, в покоях сыновей, Один спросил Локи:
- Кто сражался с левиафаном? Кто победил?
Локи ответил:
- Сражались Тор, Вольштагг, Фандрал, Хогун. Они и победили, убили злое чудище.
Один ласково погладил сына за щеку, и сказал:
- Ах ты врун. Мне уже рассказали кто настоящий победитель.
Локи благодарно улыбнулся, так очаровательно, как умел. Улыбнулся той улыбкой, за которую ему прощали все и вся. И за которую забывали всю мрачность образа и сущности. У Одина дрогнуло сердце, от прилива нежности и любви к Локи. Прижал он его к своей груди, и шепнул на ухо:
- Мой мальчик, я всегда буду любить тебя, каким бы ты ни был, каким бы ты ни стал.
Локи закрыл глаза, и тихо, словно себе самому, сказал:
- И я, отец, не забуду твоей любви. Я буду помнить и любить тебя всегда, как буду помнить самого себя. Даже если будет мне больно и горько, буду я обманутым и брошенным, я не смогу уже забыть твоих теплых объятий, твоей заботы, твоих наставлений. И как бы мне порой не было тяжело, что обижаю я мать несправедливо, но и ее я буду любить и помнить всегда.
Еще тише, чтобы слышно было ему одному, он добавил:
- Почему то мне кажется, что ты мне родной отец.

Автор: Iluvatar

Фэндом: Тор
Основные персонажи: Тор Одинсон, Локи Лафейсон.

Пэйринг или персонажи: Тор/Локи

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Даркфик, Ужасы
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Инцест, ОМП, ОЖП
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
«Локи - воплощение всего, чего мы боимся сами в себе: это ревнивый, гордый, тщеславный, гневливый и мстительный разрушитель» Том Хиддлстон(с)

Посвящение:
Локи, тебе понравится)

Публикация на других ресурсах:
с разрешения автора

Примечания автора:
Не судите строго, автор просто хотел выплеснуть наболевшие эмоции)

«Локи глубоко любил Тора, своего брата. Любил до безумия, до сумасшествия, его любовь была ядом, была болью. Любовь к Тору была для него жизнью, его смыслом, его дыханием. Чтобы отстоят свою любовь, Локи был готов идти на самые безумные шаги»

У Одина был советник по имени Берк. У него была племянница, Сиггрид, рожденная от земной матери. Была она нескромной и дерзкой, самолюбивой, высокомерной и легкомысленной. Берк любил свою племянницу, он считал ее красивой и умной, хотя на самом деле она таковой вовсе не была. Обычная женщина, каких много, коричневые волосы которые она распускала, что было для Асгарда дурным тоном, широкое лицо и толстые губы, большая голова на тонкой хилой шее. Видимо, она впитала в себя низкие и плохие черты своей человеческой матери, божественного в ней было мало. Важная и гордая, она ходила на все праздники и балы, которые происходили в царском дворце, хвастаясь перед народом новыми нарядами и прическами. Она давно смотрела на сильного и могучего Тора из-под прикрытых глаз, втайне желая стать его возлюбленной. Тор был простодушным, и не видел недвусмысленных взглядов Сиггрид. Его ведь учили смотреть на всех женщин как на матерей и сестер, ему и в голову не приходило, что кто-то из них может питать к нему развратные чувства. Зато, брат его, Локи, прекрасно все видел и чувствовал. Он испытывал отвращение и презрение к Сиггрид, ревновал к Тору и искал удобного случая избавиться от нее. Он насылал на нее порчу и вредил. В отместку, она приказывала сильным воинам избить принца, но выходило так, что не они его, а он их бил, да так что те еле живые от него убегали. И вот, однажды, на одном празднике, когда во дворец пришли все подчиненные царя, от высших до низших чинов, пришел и Берк с племянницей. Сиггрид из кожи вон лезла, чтобы добиться внимания Тора, пожирала его глазами, улыбалась ему, прихорашивалась и крутилась вокруг. Но Тор был будто глух и слеп к ней, не обращал на нее внимания, лишь иногда вежливо улыбался. В разгаре праздника, она подошла к нему и сказала:
- Здравствуй великий Тор! Что скажешь о моем новом платье? – она крутанулась вокруг себя, демонстрируя наряд.
Тор сухо ответил:
-Эм, красивое платье.
Словно ниоткуда появился Локи. Весь в черном, бледный как снег, с угольными волосами и ослепительно яркими светлыми глазами. Он казался тенью Тора, и настолько не вписывался в общий вид праздничной толпы, что казался чем-то чужеродным и неестественным. Локи гораздо гармоничнее смотрелся бы на фоне холодного Йотунхейма, чем в золотом Асгарде. С отвращением он сказал девушке:
- У тебя отвратительный вкус.
Сиггрид рассердилась, ее бесцветные глаза злобно сверкнули, она ненавидела Локи всей душой. За все. За то, что он всегда был вокруг Тора, и всегда перекрывал все пути к нему. За то, что вредил ей, и насылал неприятности. С выражением лица, будто что-то воняло у нее под носом, она сказала:
- У тебя не лучше вкус. Весь в траурном, будто у тебя умер кто-то, бледный как поганка, ты даже на живого не похож. Ты призрак из преисподней.
Тор вскипел:
- Эй, женщина, придержи язык! Не смей оскорблять моего брата, он все-таки принц и бог, имей уважение.
Сиггрид в безвольном гневе поджала губы, не смея перечить грозному Тору. А Локи злорадно улыбнулся, взял Тора под руки, увел куда-то на улицу, в сад. Сиггрид проводила их взглядом, полным ненависти и разочарования. Берк подошел к ней и спросил:
- Что ты так невесела?
Она чуть не расплакалась:
- Ах, дорогой дядя! Этот йотун проклятый все портит. Я всего лишь хотела с Тором поговорить, но его братец облил меня грязью, а Тор еще и защитил его, и меня оскорбил...
Берк обнял ее за плечо и успокоил:
- Не плачь, Сиггрид. Не забывай что Локи черный маг, он околдовал Тора и управляет им. Я отвлеку его, а ты иди к Тору.
Они пошел искать братьев и нашли их в саду. Те стояли у беседки и о чем-то разговаривали, Локи касался руки Тора, улыбался, и был к нему слишком близок. Мягкий свет луны освещал их стройные силуэты, а свежий ветер разносил аромат роз, которых в саду росло великое множество. Сиггрид спряталась в кустах, а Берк подошел к братьям и сказал:
- Локи, привет. Я хотел поговорить с тобой, – обращаясь к Тору с резиновой улыбкой, – не изволишь ли нас отпустить на минутку?
Тор ответил:
- Да, конечно, идите.
Локи странно подмигнул Тору, и Берк увел его снова во дворец, плетя всякий бред о якобы важных государственных делах. Как только Сиггрид увидела, что Тор остался один, она вышла из кустов, сгорая от нетерпения и вожделения. Но она и шагу ступить не успела, как почувствовала холодный металл у горла. Еще более холодный голос зашипел:
- Не смей. Ты, грязная дрянь, вместилище мрази, думаешь, что получишь его? Ты получишь боль и смерть.
Душа у девушки от страха ушла в пятки, и последнее что она увидела была зловещая улыбка Локи, холодящая душу, и его красные, светящие из темноты глаза, прожигающие насквозь все существо. Дальше была безумная боль. У Сиггрид лопнули глаза и густой кровавой массой потекли из глазниц. Она хотела закричать от невыносимой боли, но онемела. Во тьме она услышала отдаляющийся смех Локи. Тор не увидел ничего, он продолжал стоять у беседки и мирно любоваться огромной красивой луной, вдыхать аромат цветов и слышать доносящуюся из дворца красивую музыку. Он не увидел убегающую безглазую женщину, которая спотыкалась и падала от слепоты и боли, не услышал ее беззвучных криков. Не увидел даже и то, как асы обнаружили ее и подняли шум. Потому что рядом появился Локи, который очаровательно улыбался ему и говорил о том, какая сегодня необычная ночь. На следующий день Берк пожаловался Одину, что на его племянницу напал неизвестный демон, и она ослепла и онемела.
- Что я могу сделать? – спросил Один.
- Найти преступника и наказать! – сказал Берк. Он весь дрожал от гнева и желания мести и шипел под нос:
– Кто? Кто этот злодей, сотворивший с моей племянницей такое? Если я найду его, я выколю ему глаза и отрежу ему язык!
- А может, это был Локи? – предположил главный стражник, стоявший рядом. Один удивленно поднял бровь. Берк моргнул:
- Нет, не Локи. Я вчера с ним разговаривал, когда она пришла ко мне в таком ужасном состоянии. Не мог же он раздвоиться…
Долго они расследовали дело, но так и не поняли, кто это сделал. Сиггрид слегла в постель, немая и слепая. Ей в кошмарах являлся Локи в ужасающем обличье, она мучилась от боли и билась в лихорадке. Она не могла ничего рассказать, ни о горящих, прожигающих глазах, ни о холодящем смехе. Ни написать, ни передать мыслью. Наконец, она просто сошла с ума, и преследуемая адскими видениями выпрыгнула из окна больницы. Было ли это колдовство Локи, или же ее собственное больное воображение – неясно. Ее труп нашли разбитым и переломанным в луже крови, половина головы раскрошилась об каменные плиты. Берк, родители Сиггрид и несколько родственников хоронили ее в закрытой лодке, ибо смотреть было им невыносимо. Мало кто пришел на похороны - мало кто любил заносчивую и вредную женщину. А спустя некоторое время Берк стал догадываться, что именно Локи умертвил его племянницу, выколол ей глаза и лишил речи. Доказать этого он не мог, но наблюдая за тем, как ловко Локи пользуется магией, двойниками и иллюзиями, он стал убеждаться что это Локи – темный бог с демонической силой.

Автор: Iluvatar

Фэндом: Тор
Основные персонажи: Тор Одинсон, Локи Лафейсон, Один (Всеотец).

Пэйринг или персонажи: Тор/Локи, Один

Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Мистика, Психология
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Мини, 12 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Что такое истинная мораль и любовь?

Посвящение:
Всем истиным ценителям Торки и чистой любви)

Публикация на других ресурсах:
Где угодно

Примечания автора:
Прекрасный саундтрук на бретонском языке: Denez Prigent - Gortoz a ran
или: www.youtube.com/watch?v=14qpF5MoEms
Иллюстрации автора к рассказу:
develv.deviantart.com/art/Memories-376846191?q=...
develv.deviantart.com/art/Gate-378640554?q=gall...
эту картину тоже можно считать за иллюстрацию:
develv.deviantart.com/art/Tears-393456259?q=gal...

От автора
Я не люблю истории, в которых в отношения двух любящих мужчин вмешиваются женщины, пусть невинно или мельком, но все же. Слишком часто я встречаю рассказы, где один из возлюбленных предает второго, изменяя ему с женщиной, и при этом не испытывая ни капельки стыда или сожаления. А второй не сильно уж и ревнует, хотя, если бы его возлюбленный изменил с мужчиной, то ревности было бы куда больше. Почему даже среди слэшеров много людей, которые на подсознательном уровне думают о том, что секс между лицами одного пола – это неправильно, а гетеро-секс - это нормально или даже хорошо. Откуда эта глупая и в корне неправильная тенденция? Ведь в жизни все далеко не так. Складывается ощущение, что кто-то запрограммировал всех писателей на определенный тип отношений, на какие-то глупые стереотипы. А что самое главное, из большинства рассказов исчезла мораль, благородство и стыд. Персонажи ничему не учат, а только раздражают, либо вызывают тоску, либо ненависть, а все истории напоминают сценарий дешевого кино с пустыми спецэффектами и низкосортной режиссурой. Я устал от подобной несправедливости и невежества.
Это всего лишь рассказ! – воскликнет кто-нибудь, но нет, это часть мира автора, его мировоззрения, и, к сожалению, это произведение является отражением души писателя. И мне больно думать об этом. Как сказал знаменитый и мудрый актер Томас Хиддлстон: «Иногда люди недооценивают силу слова. Они говорят, что лучше быть побитым словами, чем камнями и палками. Однако физические раны заживают, а моральные оставляют куда более глубокий след. Они оседают глубоко в сердце, и с годами приносят все большую боль. Слово может и ранить, и вылечить, а человек, обладающий даром слова, способен повести за собой миллионы».
Итак, к словам нужно относиться очень осторожно, не стоит легкомысленно говорить все, что взбредет в голову, ведь на то человеку и дан разум, чтобы обдумывать свои действия. Увы, навряд ли смысл моего рассказа дойдет до чьей-нибудь души, но я надеюсь, что он хотя бы заставит вас задуматься над тем, что такое истинная мораль и любовь.

***
Любовь - самое прекрасное и светлое чувство на свете. Любовь дарит надежду, счастье, радость. Она успокаивает и вдохновляет. Но асгардский принц Локи так не считал. Поначалу он верил, что любовь именно такая. Прекрасная, светлая, чистая. Он любил сияющий Асгард, любил отца и мать, и все, что его окружало, но больше всего на свете он любил своего брата, могучего и доблестного Тора. Любил так сильно, что не мыслил жизни без него и никогда не расставался с ним. Он не спал ночами, а просто лежал рядом со спящим Тором, обнимая брата и слушая удары его сердца. Тор любил его также сильно, также чисто и трепетно, но вот только по натуре был чуть грубоват и часто обижал младшего брата, хоть и неумышленно. Но любовь перечеркивала все обиды, и Локи всегда был готов прощать Тора. Каждый раз, когда Локи смотрел в чистые сапфировые глаза, он прощал брошенное вскользь грубое слово громовержца, прощал неласковые тычки в плечо или нелепые шутки.
читать дальшеИх детство прошло счастливо, и было настолько светлым и радостным, насколько может быть, не считая мелких неприятностей. Локи верил, что Тор никогда не покинет его и не променяет ни на кого и ни на что во вселенной. Он нежился в любящих объятиях брата и думал о том, что никогда не был так рад. Когда они оставались наедине, Тор проводил рукой по шелковистым угольным волосам Локи, заглядывал в его изумительные голубовато-зеленые глаза, ласкал белоснежную кожу и повторял, что нет прекраснее и чудеснее создания в мире, чем Локи. И Локи искренне верил. С веселым смехом они плескались в прозрачных как хрусталь реках и озерах, бегали по зеленым лугам и цветущим полям, догоняли друг друга, шутили и играли совсем как в детстве. А однажды, на день рождения Тора, Локи подарил ему чудесный плащ, который соткал сам. Алый, с золотыми узорами, сиявшими как огонь, он согревал в мороз и охлаждал в жару, защищал от стрел, когда надо делал хозяина невидимым и неслышимым. Тор тогда при всех расцеловал брата, и чуть было не расплакался от нежности. Локи прекрасно умел ткать и вышивать, все его полотна и гобелены выходили великолепными, наполненными волшебной силой, ведь Локи является не только богом озорства, но и богом искусств. Древние скандинавы верили, что именно Локи научил первых людей ремеслам и правильной обработке земли. Было ли это так или нет – неясно, но руки у Локи действительно были золотые. Тор изумлялся не только их красоте и изяществу, подолгу разглядывая и грея прекрасные тонкие и прохладные пальцы брата, но и дивился тому, что они творили. Искусные в магии, сильные в бою и умелые в рукоделии. Сам Локи не любил есть, потому что предпочитал питаться космической энергией. Однако, готовил он для Тора с любовью, в каждое яство вкладывая что-то особенное и неповторимое. Громовержец удивлялся, как Локи мог готовить так, чтобы можно было насытиться одним пирожным или чашкой салата? Причем накормить ненасытного Тора было сложно, даже божественная пища не всегда могла справиться с его голодом, особенно после яростных битв или долгих путешествий.
***
Локи пропустил тот миг, когда понял, что светлый, счастливый мир, в котором он жил, рухнул в одночасье, и что теперь он стоит на осколках своего разбитого сердца, которое он уже давным-давно отдал Тору. А все оттого, что у Тора появился кто-то, ставший для него чем-то большим, чем Локи, и этот кто-то был женщиной. Неясно, простой смертной или богиней, но Локи было уже все равно, печаль и боль убивали все его существо, а ревность сжигала сильнее адского огня. Теперь любимый брат не смотрит на Локи, как раньше, не называет его самым любимым и прекрасным существом. Не проводит с ним дни и ночи. Как было больно осознавать, что радужный мир их великой любви лопнул, как мыльный пузырь, и одна жизнь разделилась на две. Теперь их дороги разошлись. Младший брат не хотел верить в то, что на этом все закончится. Закончится их любовь, их совместная жизнь, их история. Как? Как какая-то женщина может быть лучше, чем прекрасный Локи? Ладно, если это был бы мужчина, Локи бы мог понять, но женщина! Невыносимо больно и несправедливо. И именно в тот момент Локи возненавидел всех женщин на свете, ему захотелось прийти к той, что похитила у него Тора и задушить ее своими руками, свернуть шею или испепелить. Стереть с лица земли, чтобы ее не существовало, растоптать ее дух, уничтожить. Что-то изменилось в сердце Локи. Оборвалась грань между жизнью и смертью, и тогда он стал убивать. Не наяву, а в мыслях, жестоко и беспощадно. Если раньше он убивал врагов в честном бою, и то, испытывая жалость и сострадание, то теперь от жалости не осталось и следа. Он стал другим. Очень горько осознавать, что вся прошлая жизнь оказалась ложью... Может, Локи драматизировал? Может, ему просто нужно было время, чтобы переосмыслить все, подумать, авось, все и уляжется само собой. Но нет, день ото дня ему становилось все хуже и хуже. Теперь он ненавидел все. Солнце сжигало его, день ослеплял, ночь пугала, цветы отвращали, любой звук раздражал, а тишина сводила с ума. Родители видели перемены в Локи, они даже догадывались в чем дело, но, как по велению злого рока, они вежливо молчали. И ничего не могли поделать.

Тор приходил, плакал, просил прощения, говорил, что любит его так же, как и раньше, просто теперь у него появилась девушка, и он не может разрываться надвое. С горьким комом в горле Локи выслушивал эмоциональную речь брата о том, что он собирается жениться на той женщине, что любит ее за доброту и ласку, что она научила его пониманию мира и состраданию ко всему живому. «Если бы ты действительно понял, ты бы знал, что сейчас причиняешь самое великое страдание своему любимому существу, - печально думал Локи. «Может, в этом и есть любовь, чтобы причинять боль любимому человеку, заставлять его плакать и страдать?» - начинал тихо сходить с ума прекрасный принц. Он слушал и не понимал. Он касался своих чудно вышитых полотен, холодная пыль легла на них, он давно не вышивал. Забросил все дела, печаль медленно, но верно грызла его, съедала, убивала. «А, может… я просто эгоист. Настоящий брат радовался бы счастью своего брата, а я… ревную и злюсь. Я плохой брат. Может, и не брат вовсе?» Он смотрел в зеркало и пугался самого себя. Исчезла вся юная беззаботность, радостный блеск в глазах, здоровый румянец и прежняя красота. Теперь на него глядел озлобленный, уставший, измученный призрак с впалыми безрадостными и безумными глазами, спутанными волосами и бледно-серой кожей. Черты лица еще хранили былую красоту, но были уже отяжелены многолетней тоской. Со всей яростью кулак Локи врезался в прочное стекло, зеркало треснуло на тонкие паутинки, по которым начала растекаться темная кровь. Пустая и безумная усмешка коснулось его губ, кожа на ладони вобрала осколки вовнутрь тела, раны быстро зажили. В зеркале отразилось искаженное изображение.
***
Тор уверенно шел по коридору, он направлялся к брату с намерением рассказать о своей завтрашней свадьбе. Он знал, что Локи негативно воспримет новость, он знал, как будет негодовать его брат, и уже приготовился к возможной битве. С характером Локи конфликт мог появиться на ровном месте. Тор поднялся по крутой лестнице, луна отбрасывала длинные лучи через высокие окна с резными решетками. Был поздний вечер, солнце давно село, небо потемнело и покрылось редкими рваными облаками. Асгард накрыла тьма. Тор давно не был в комнате Локи, и по правде говоря, самого Локи не видел уже давно. А все, потому что Тор скоро должен был стать царем, поэтому на него свалилось очень много дел. То нужно было ехать в Ванахейм на совет по торговым вопросам, то в Альвхейм на переговоры о совместном создании мощного оружия... Громовержец вспоминал о брате, хотел навестить его, но все не мог улучить свободную минутку. А сейчас у него была такая возможность.
Он остановился перед массивной темно-зеленой дверью из малахита, вздохнул и постучался:
- Локи, брат, открой дверь, это я!
В ответ - тишина.
Тор повторил просьбу, уже громче, и снова тишина. Тор толкнул дверь, но та оказалась незапертой. В лицо ударил странный холод и запах мороза. Темно. Тор медленно зашел внутрь и удивленно огляделся. В комнате, будто там тысячу лет никто не жил, все покрылось снежной пылью, стены и потолок затянулись белым инеем, многие предметы и утварь потрескались. Длинные шторы и прозрачные занавесы, столы, кресла - все покрылось инеем, оттого вся комната была белой, как из снега. Стало тягостно и мрачно, глубокая тишина давила так, что Тор слышал каждый свой шаг, каждый вздох, каждый тяжелый удар сердца. Вся уверенность Тора улетела, а в душу закрался необъяснимый страх. Что тут произошло? Мертвенный мрак пугал, время застыло, становилось все страшней. Тор обошел все комнаты Локи, но нигде не нашел его. Наконец он вспомнил про рабочий кабинет, где Локи занимался магией, читал книги или рукодельничал. Он находился на самом последнем этаже, в башне. Тор пошел туда и в лунном сиянии, у окна, он увидел брата, неподвижно сидящего за столом. Тор приблизился и тихо позвал:
- Брат, это я, Тор.
Локи промолчал. Тор взглянул на его лицо внимательно и ужаснулся - никогда еще он не видел брата таким страшным, безжизненным и омраченным. Одетый в белое Локи уставился в точку в пространстве, безумные глаза остеклели, его полупрозрачные тонкие пальцы делали странные движения, будто вышивали что-то, а бледные губы шептали неясные слова. Богу Грома стало жутко, он испугался за Локи. Что с ним произошло? Тор положил руку на плечо брату и попытался достучаться до его сознания:
- Локи! Что с тобой? Что ты делаешь?
Слабый, еле разборчивый и неестественно тихий голос Локи произнес:
- Завтра у тебя день рождения, тебе исполнится двадцать лет, я должен успеть соткать тебе плащ в подарок. Я не хотел говорить это, иначе сюрприза не будет… но ладно, раз тебе хочется узнать, то я вышиваю золотыми нитями твой алый плащ… эти нити не простые, я их заклял и наполнил силой огня, они будут согревать тебя в стужу. Мое тепло всегда будет с тобой. Серебряные нити, которые будут защищать тебя от жара и смертельного огня, я уже вплел в узор…
Тор не выдержал и развернул Локи лицом к себе. Он схватил его за плечи, стал трясти и кричать:
- Брат, очнись! Мне давно не двадцать. Мое совершеннолетие случилось уже полторы тысячи лет назад, и тот плащ ты уже подарил мне давным-давно. Локи, ты слышишь меня?! Очнись, у тебя даже в руках нет никаких тканей и золотых нитей.
Локи вздрогнул, и его взгляд наконец-то стал более осмысленным. По мере того, как он приходил в себя, на его лице отражался весь ужас от осознания происходящего. Страх, ужас и боль мгновенно затмили его глаза, по щекам потекли слезы. Он с силой оттолкнул Тора и с ненавистью сказал:
- Что тебе нужно? Зачем ты пришел?
Весь пыл и решительность Тора исчезли, он насупился и виновато произнес:
- Локи… прости меня, это все из-за меня. Из-за меня ты стал таким.
Локи нахмурился, его глаза блеснули в лунном сиянии. Слезы сверкали. Он был похож на призрака.
- Ближе к делу, – холодно прервал Локи. Он устал от эмоционального истощения.
Старший брат опустил голову, как можно мягче взял холодную ладонь Локи в свои руки и сказал:
- Я хотел сообщить тебе о важной новости. Завтра будет моя свадьба. Я женюсь… на девушке, и пусть она смертная, она хорошая, добрая и достойна Асгарда. Я уже рассказывал тебе о ней. Ее зовут Гуннхильда. Наш отец не совсем рад, но он не против, а мать одобрила наш союз. Брат, прошу, не расстраивайся сильно, я понимаю, тебе тяжело принять это… но у меня нет другого выхода. Я хочу, чтобы ты пришел на нашу свадьбу. Завтра.
- Пойми меня брат, как бы сильно я не любил тебя, я же не могу жениться на тебе… – совсем тихо добавил Тор. Последняя фраза вывела Локи из себя. Младший принц резко выдернул свою руку из теплых ладоней, он встал, вытягиваясь во весь свой высокий рост. Пространство сжалось, комната потемнела, затрещали полы, с потолка посыпались снежинки. Его глаза словно метали испепеляющие молнии, он гневно воскликнул:
- Ты променял МЕНЯ, на какую-то девицу из Мидгарда?! Своего брата и друга ты променял на женщину! Предатель! И ты еще хочешь, чтобы я одобрил ваш идиотский союз? Да как ты вообще после этого можешь приходить ко мне, смотреть мне в глаза и говорить всякую чушь? Разве ты когда-нибудь любил меня? Нет! Ты не любил. Ты лгал мне и лжешь до сих пор. Вся наша любовь была ложью, и все из-за тебя, предатель! Ты предал меня, предал нашу клятву, нашу любовь.
Чем больше Локи кричал, тем больше Тор сжимался и опускался на пол. Его синие глаза наполнялись слезами, стыд и вина овладели им, но он не знал что делать. Тор пытался объяснить брату, схватил Локи за полы белого одеяния и пробормотал:
- Локи, послушай меня…
Однако разъяренный бог не слушал его и кричал все яростней, исступленней, истеричней. Слезы лились из его глаз, а голос обретал силу:
- Ты думаешь, что обретешь счастливую семью, построенную на чужом горе и боли? Ха, нет, ты никогда не станешь счастливым. Ты поймешь это, когда меня уже не будет с тобой. Слишком долго ты мучил меня. Хватит с меня. Я и так многое прощал, многое сделал для тебя, а где благодарность? Это твоя благодарность, прийти и сообщить, что ты бросаешь меня и уходишь к какой-то ничтожной девке? Да, хорош будущий царь Асгарда. Будь уверен, тебе придется за все заплатить. Я не приду на вашу чертову свадьбу, будь ты проклят, Тор! И не прощу тебя, НИКОГДА!
Тор упал в ноги Локи, заливаясь слезами, он умолял простить его или хотя бы выслушать. Обнимал его за ноги, Локи хотел ударить Тора и сказать: «Тряпка а не бог», но… он тихо растворился в воздухе. Только холодный мрак комнаты обнимал Тор. В какой-то момент им овладели ярость и обида. Он встал, сжал кулаки, из которых заискрились молнии, и крикнул в темноту:
- Ты бессердечный безумец! Я думал, что в тебе еще остались хоть капли разума. Я валялся у твоих ног как последний раб, а ты даже не проявил хоть чуточку уважения и сострадания. Я надеялся, что мой брат…поймет меня и примет таким, какой я есть. Я думал, что ты образумишься. У меня куча недостатков, но я все же люблю тебя, и каждый раз я повторяю, что люблю тебя, но ты…
На последней фразе он запнулся, всхлипнул и ушел с тяжелым сердцем. Глухие шаги отдалились, и снова тишина заполнила злосчастную комнату. По полу поползли морозные рези, из пространства медленно проявился Локи. Он сидел, забившись в угол, и именно от него исходил мороз. Он дрожал, закрыв лицо руками. Снова и снова накатывала невыносимая боль и чувство безвыходности, он проклинал судьбу, ненавидел все на свете, ненавидел себя и Тора, ненавидел любовь, что причинила ему такое страдание.
Свадьба Тора и Гуннхильды состоялась. Фригг улыбалась, Один молчал, Гуннхильда была счастлива, и только Тор стоял мрачнее тучи. В тот день никто не посмел навестить Локи, все боялись его, он не мог контролировать свою магию, поэтому стали происходить странные и жуткие вещи. Будто чудовища и монстры из кошмарных снов стали воплощаться, просыпаться из темного мира. Они восстали из тени Локи и расползались не только по дворцу, но и по всей Валхалле, а вскоре и по всему Асгарду. Асы видели странные лужи крови во дворце Одина, которые не оттирались, ржавчину на золотых колоннах, трещины на потолке и полу, слышали детский плач или нечеловеческий вой. Они чувствовали запах гнили и тления, что прежде было невозможным в благоухающем Асгарде. Однажды, придворные наблюдали, как откуда-то появился табун бешеных черных коней с горящей шерстью, они сносили все на своем пути, а после исчезли так же неожиданно, как появились. После них остался противный запах гари и жареного мяса. Порой ни с того ни с сего налетал сильный ветер, а статуи начинали плакать кровью. Ночи стали длиннее, а дни все короче. Всем придворным, в том числе членам королевской семьи начали сниться дурные сны. Особенно Тору, ведь именно он непосредственно был связан с Локи. Ему снились похороны Локи, его казнь или смерть, гибель Асгарда и другие ужасы. Он видел его смеющимся, скачущим на кровавом коне, на фоне заката, он видел его купающимся в бассейне, наполненном кровью, или умершим на красных лепестках цветов. Много странностей происходило во дворце Одина, но, как выяснилось, все это оказалось всего лишь иллюзией, вызванной разбушевавшейся магией Локи. Не было никаких призраков и горящих коней, кровавых луж и ржавчины. Были только страх и непонятная тягостность.
День тянулся за днем как тягучая смола. Локи все чаще впадал в глубокий сон. Через сон, он искал миры, в которых мог бы найти успокоение. Он думал о Торе и вспоминал их детство и игры юности. Он возвращался назад, в то давнее детство, словно перекручивая пленку сознания назад. Жители Асгарда видели младшего принца закутанным в черное, с черным покрывалом на голове, бредущим по полю, плачущим, рвущим цветы и бормочущим какие-то зловещие слова. Он касался кончиками пальцев высокой волшебной травы, вбирая воспоминания, и тихо спрашивал: «Скажите мне, о травы Асгарда, что вы помните о Торе и Локи, о двух принцах, что гуляли здесь?». Легкий неслышимый шепот отвечал: «Мы видели страстную любовь, два принца обнимали друг друга, дарили сладость поцелуев и клялись в любви. Мы помним надежду в их сердцах. Мы помним веру в их глазах. Мы помним любовь в их душах и телах». Слезы текли из глаз несчастного йотуна и падали на цветы, обращаясь в льдинки. То убивающая боль, то разрушительный гнев овладевали Лофтом, он бил камни, крушил скалы, пытался утопиться, прыгнуть с вершины, чтобы разбиться насмерть, сжечь себя, но ничто не помогало, он был бессмертен. Такими сравнительно простыми методами невозможно было уничтожить тело бога. Локи искал заклинания смерти, но и тут его ждала неудача. В безумии он чуть не убил пару асов, попавшихся на его пути, перепугав всех служителей во дворце. Локи стал опасным, неуправляемым, агрессивным, странным и пугающим.
Иногда он выходил из дворца глубокой ночью, босиком, в черном платье, танцевать и играться, в бреду звал брата: «Тор! Выходи, гляди, какое яркое солнце светит, какие прекрасные цветы распустились, какая шелковистая трава на лужайке!" Казалось, что сейчас вовсе не ночь, а яркий солнечный день, что не острые камни колют ноги, а нежная трава щекочет лодыжки, что к нему бежит играться любимый брат, и что ему не полторы тысячи лет, а всего пятнадцать. Он так глубоко погрузился в воспоминания, что они казались ему реально происходящими в данный момент. Бледная фигура в черном танцевала на площади, как черная бабочка, кружилась, как юла и скользила, как воздушный змей, жутко взлетали его черные волосы и шелковое платье, глаза сверкали, как яркие звезды, а на безжизненном лице расцвела странная улыбка. Из-под его ладоней тянулись темные магические нити, они опутывали площадь, как паутина. Тор проснулся от странного чувства, будто кто-то зовет его, он выглянул в окно и увидел, что творится на площади. Ему почудилось, что вокруг Локи скапливаются гигантские чудовища, мрачные и ужасные, такие, каких нет даже в Хельхейме. Тор немедленно ринулся туда с мыслями «Брат, что ты делаешь?» По пути, с помощью верного Мьелльнира, могучий Тор призвал молнии, они окутали бога грома и тем самым одели его в серебряные доспехи. Длинные золотые волосы и алый плащ развевались от ветра, Мьелльнир сиял голубым светом и искрился.
Когда Тор пришел на площадь, то никаких чудищ не было, вместо весело танцующего Локи, он увидел брата в полном боевом облачении, в рогатом шлеме и с угрожающим копьем в руке, похожим на Гунгнир. Темно-зеленая мантия касалась пола, ярким золотом сияли доспехи и украшения, белая кожа контрастировала с иссиня-черными волосами. Огромные льдистые глаза недобро сверкали зеленым блеском. Тор огляделся, и увидел, что вся огромная площадь по краям обтянута тонкой магической вязью высотой с крепостную стену. Тор понял, что это было. Магическая стена, не пропускающая звук и свет, делающая всех, кто внутри этой стены, невидимыми. Он вспомнил, как в одной из битв в Нифльхейме Локи использовал такую защитную стену, чтобы скрыться от врагов.
Тор усмехнулся, а потом серьезно обратился к Локи:
- Брат… что ты делаешь?
- Не называй меня так. Я не брат тебе. Не друг и не союзник. Ты предатель. Бейся со мной! – сердито сказал Локи.
Тор опустил Мьелнир на землю и медленно стал приближаться к Локи, протянув руки в примирительном жесте:
- Локи, с помощью войны и битв ты ничего не добьешься. Опусти оружие, я не хочу сражаться с тобой.
Локи сжал копье, тяжело дышал и молчал. Тор приближался, ему на глаза наворачивались слезы:
- Брат, я ведь люблю тебя, зачем же ты так… Ты ведь звал меня поиграть с тобой? Я пришел. Ну же, опусти копье.
Локи гневно сказал:
- Считаешь меня сумасшедшим?
Тор покачал головой:
- Нет, конечно…
Локи рассмеялся безумным смехом:
- Ты не умеешь лгать, Тор. Зато ты прекрасно умеешь рушить чужие надежды и разбивать сердца.
Прозрачная слеза скатилась по щеке Локи. Искаженное от злой улыбки лицо в слезах выглядело странно. Тор подошел уже очень близко. Он хотел обнять брата, но тот отскочил как от огня. Он продолжил:
- Я звал не поиграть, а сразиться, я знаю, тебе уже не двадцать, и мне тоже, наше светлое детство безвозвратно ушло, ты бросил меня ради женщины! Я должен отстоять свою честь. А когда я разберусь с тобой, я убью ту женщину! – с воинственным криком Локи бросился на Тора…
Громовержец еле успел призвать свой молот, деваться было некуда, пришлось сразиться. Начался яростный бой. Зеленый и красный плащи взметались, ссыпались искры, воздух наполнился звоном и криками, запахло грозой. Скрещивались два могучих оружия, два брата сразились как самые настоящие враги. Локи нападал, а Тор же просто защищался. Зрачки Локи расширились от гнева и безумия настолько, что Тор испугался такого брата. Он пытался остановить его, но напрасно. В какой-то момент Локи схватил Тора за волосы и с силой стукнул головой о колено так, что у Тора поплыли цветные круги в глазах, а в голове зазвенело. Тор успел подумать о том, что если бы не защитная магическая стена, то уже давно вся охрана Валхаллы сбежалась бы на шум и свет. Локи снова и снова бил Тора жезлом, а тот упал на четвереньки и не мог сфокусировать взгляд. Рассвирепев, он встал и пнул Локи в живот, да с такой силой, что тот далеко улетел, кувыркнувшись через голову, однако, не упал на землю, удачно приземлившись на ноги. Со смехом он выстрелил в Тора голубоватым огнем, Тор увернулся, но Локи продолжал стрелять. Один раз он попал в него, и Тор упал на спину, уронив Мьелльнир. Пока старший брат приходил в себя, младший подошел к нему, поставил ногу ему на грудь, а копье приставил к горлу.
- Ну что, братец, попался?
Магический жест рукой - и Тор впал в беспамятство. Тьма и пустота мягко окутали его, и последней мыслью было: «Гуннхильда… он же убьет ее »
Тор очнулся у себя в комнате, он огляделся по сторонам; золотые стены, роскошная утварь, тяжелые бархатные занавесы, все так же, как прежде, но что-то было не так. Тор понял, в чем дело. Тусклый тяжелый свет из окон и давящее чувство тоски и усталости окружали все вокруг. Обычно утро встречало его яркой свежестью и хорошим настроением. Он устало поднялся с постели и увидел снег, покрывающий всю комнату, и полы покрытые льдом. Холодно. «Локи…»,- Тор выдохнул облако пара, и, вспомнив о том, что Локи мог убить Гуннхильду, со всех ног побежал искать ее. Он нашел ее в комнате Фригги, живой и невредимой, она разговаривала с царицей. Тор облегченно вздохнул и спросил:
- Локи не видели?
Фригг покачала головой:
- Нет, не видели. Что-то случилось?
Тор не ответил, он быстро развернулся и ушел искать Локи.
«Что я за идиот?» - думал о себе наследник трона. Он чувствовал тягостное неприятное предчувствие. Тор одновременно боялся за Локи, и боялся самого Локи. Вчера принц как бешеный зверь бросался на него, а теперь Тор не знал, что делать. Он направился к Локи, сам не зная для чего. Хотя, наверное, чтобы убедиться, что он в порядке. Он встал перед резной зеленой дверью, от которой веяло холодом. Из-под двери пробирался мороз и вылетали снежинки. Тор удивился и толкнул дверь, но она не открылась. Снова и снова он толкал дверь, но ничего не выходило. Тор рассердился и со всей силой плечом ударил малахитовую поверхность, раздался треск, и дверь распахнулась…
Тор провалился не в привычную комнату Локи, а в холодную пропасть, благо, Тор успел ухватиться за ручку двери и не упасть. Перед ним зияла невообразимая бездна, колючий холод кусал кожу, снег яростно бил по лицу. Высокие снежные горы возвышались вдали. В грозных тучах сверкали молнии, и яростный ветер бушевал там. Удивление и страх овладели громовержцем. Сразу за порогом начинался отвесный склон в бездну.
- Что за чертовщина, – пробормотал Тор, - Не иначе, как снова колдовство брата.
Он искал Локи везде, но нигде не нашел. Тот будто перестал существовать. Тор пришел к Одину, спросить, где Локи, ведь Всеотец видел и слышал все во Вселенной. Комната отца встретила Тора тишиной и тоскливостью. Один задумчиво восседал на золотом подобии трона. лицом к окну. Тор приветствовал царя и спросил:
- Отец, скажи мне, где мой брат Локи? Я не могу найти его.
Один странно взглянул на Тора и сказал:
- Зачем он тебе? У тебя есть жена и много дел, я не видел, чтобы ты проявлял к нему до сего момента интерес. Или он что-то сделал не так, что разгневало тебя?
Тор виновато опустил глаза и тихо сказал:
- Не говори так, отец. Я всегда о нем думал, и люблю его так же сильно, как и раньше, но я ошибся, думая, что должен обрести семью, ведь я царь, а значит, должен иметь жену-царицу и сына. Но, увы, только сейчас я понял, как был глуп, как плохо обошелся с Локи.
Один тяжело вздохнул:
- Я тоскую по нему. Он уходит, он тает как воск на солнце, постепенно, медленно… боги бессмертны, они не умирают от ранений, ядов и старости, но они могут умереть от горя и отчаяния. Я боюсь, что это последние дни, когда мы видим его. Я предупреждал тебя, Тор, что твоя свадьба с Гуннхильдой принесет много бед. Но ты меня не слушал.
Совесть и стыд грызли Тора, слезы блеснули в глазах, он сказал:
- Прости меня. Я виноват. Прошу тебя, отец, скажи, где Локи? Ты все видишь и слышишь.
Один встал, подошел к Тору и промолвил:
- Локи у себя в комнате, он не желает видеть тебя, поэтому создал защитную магию, чтобы ты не мог зайти к нему. Я постараюсь поговорить с ним, и тогда, я позову тебя, если он разрешит.
Тор всхлипнул, обнял отца и, уткнувшись в его белые волосы, пробормотал:
- Спасибо.
Один погладил Тора по спине, как-то слишком устало, и молча удалился.

Странный и затхлый запах плесени и сырости ударил в нос, глазам предстала удручающая и мрачная картина. На этот раз, комната Локи была совершенно другой: маленькой, узкой, тусклой. Стены были покрыты черной плесенью, а пол - осколками стекла, дерева, фарфора, и прочим мусором. Царил жуткий бардак, но в тоже время было пусто… словно во сне. Огромное окно было распахнуто, но за окном был вовсе не яркий солнечный Асгард, а мрачная и бесцветная долина, будто из ночного кошмара, с вывернутыми деревьями, дохлыми птицами и темными тучами, из которых сыпался черный снег. Каждый шаг давался с огромным трудом. Под окном на каменном выступе лежала фигура Локи, спиной к выходу, окутанная в белую ткань. От него веяло могильным холодом и печалью. Один не мог смотреть на все это без слез. Магия Локи была до ужаса сильна и реалистична. Только Один мог отличить ее от реальности. Всеотец дотронулся до узкого плеча Локи и с трудом сказал:
- Сын мой, Локи.
К его удивлению, раздался спокойный и обычный голос Локи, тем самым, пугая еще больше:
- Я знаю, ты пришел поговорить со мной. Я слушаю.
Теплая отцовская рука легла на спину Локи, он начал:
- Я знаю, тебе сейчас нелегко, но я хочу дать тебе добрый совет. Внемли моим словам, и хорошо обо всем подумай.
Выдержав паузу, он продолжил:
– Самым прекрасным в этом мире являются любовь и прощение. Через них мы, боги, достигаем совершенства жизни, и именно любовью и прощением мы отличаемся от других рас во вселенной. Есть те, кто сильнее богов, но они не стали богами, ибо в них нет любви и милосердия, и, не имея их, живое существо не сможет обрести власть над миром, не сможет достичь духовных высот, совершенства и освобождения. Я многое прошел, и хорошее, и плохое. Были тяжелые времена, и, порою, наступали такие моменты, когда хотелось все бросить, забыть и уйти. Однако я чувствовал долг, я знал, что на меня возложены великие надежды, целые миры зависели от меня, поэтому я продолжал идти, падал, вставал и снова шел. Были обиды, злоба, ненависть, месть, ложь… было глумление со стороны, был страх потерять дорогое, был страх неведения и неудачи. Но я вырвался из грязи, с улыбкой на устах и светлым разумом. Я не сломался, не утонул во тьме и вышел победителем. И чем больше я терпел, тем сильнее становился мой дух. И самое важное в жизни: не делать зла - оно вернется к тебе, пусть другие творят, но не ты. Цени истинную любовь, пусть тебя обманули и предали, продолжай любить, ты станешь лучше, а предатели получат свое. С чистым сердцем прощай обидчиков, прощай врагов, и самое главное, прощай любимых. Знай, что те, чьи сердца всегда наполнены чистой любовью и милосердием, познают высший мир вечного счастья. Они уходят в бессмертный и нетленный мир, где будут жить в блаженстве, без страданий и невзгод. Будь добр, Локи, доброта сделает тебя мягким, гибким, понимающим. Сейчас, ты ненавидишь Тора, мир, любовь… ты проклинаешь все на свете, но это не помогает, а только угнетает тебя еще больше. Смирись и отпусти ненависть, позволь чистым сияющим потокам доброты и прощения омыть твое страждущее сердце.
Локи молчал, он внимательно слушал отца. С тихим шорохом ткань соскользнула на пол, Локи сел, скрестив ноги, и взглянул на Одина, влажными глазами.
- В твоих словах безмерная мудрость и истина, ты прав. Но...- Локи грустно устремил свой взор в пространство, – с каждым восходом и закатом, близится мой последний вздох. Время неудержимо тянет меня к концу, отчаяние отравляет разум, нет больше сил сопротивляться. Мое сознание помутнело, пустота растет во мне, и я уже не знаю, зачем я живу. Отец, я обещаю, что постараюсь последовать твоим советам, хотя, вряд ли я смогу… я слаб, мой дух сломлен, я не царь, на мне нет долга. А тот, ради кого я жил, предал меня. Ради кого и чего я теперь должен бороться? Ради кого идти в бой, ради чего жить? Я не знаю. Ты единственный, перед кем я могу показать свою слабость, но даже ты не понимаешь всей глубины моих чувств и страданий.
Наступила тишина, Один положил руку на плечо Локи и внимательно спросил:
- Ты любишь Тора?
Прозрачные глаза блеснули, словно появилась надежда, но снова погасли, как искра вылетевшая из огня.
- Да. Люблю, – бесцветно ответил юный бог.
- Этим все сказано – по-доброму улыбнулся Один. Он обнял сына, совсем как в детстве. Он держал его в теплых объятиях, и тихий вздох вырвался из груди Локи. Тяжелые веки сомкнулись, на ресницах блестели слезы. «Тор…», - прошептал он, прежде чем провалится в глубокий сон. Это был не обычный сон, Один знал, что из такого сна редко возвращаются.
Он наблюдал, как все вокруг мгновенно изменилось. Исчезла магия Локи, теперь это была вся та же комната принца, светлая и красивая, за окном - прекрасный Асгард, в голубом небе сияло солнце. На золотой кровати с периной, застеленной светло-зеленой шелковой простыней, сидели отец и сын. Отчего-то было безумно грустно, хоть Локи и не умер. Один смахнул слезу и уложил Локи на кровать. Прекрасного, невинного и печального.
***
Тор ворвался в покои брата, и, еле сдерживая рыдания, упал на колени перед ложем Локи. Спящий принц выглядел необычно красивым и спокойным. Черные волосы разметались по подушке, длинные влажные ресницы трепетали. Руки были сложены на животе, весь вид его был умиротворенным. Тор поднял голову и обнял ноги брата.
- Локи, не уходи от меня.
Крупные слезы градом катились по щекам громовержца. Удивительно было видеть, как великий воин плачет словно ребенок. В отчаянии, он не знал, что делать. Он крепко обнимал любимые ноги, просил прощения, горько причитал, каялся… Трудно описать, какие эмоции испытывал Тор в тот момент. Печальный Один стоял за дверью и безрадостно наблюдал за страданием сына.
- Прости меня, брат… – снова и снова повторял Тор.
***
Проходили дни, недели, месяцы. Тор потерял всякий интерес к жизни, только целыми часами сидел у ложа Локи и тяжело вздыхал, либо тихо плакал, или повторял какие-то горькие слова.
Он позабыл обо всем, о Гуннхильде тем более не вспоминал. Она пыталась вернуть Тора к жизни, но бессмысленно. Все более Тор уходил в свои мысли, все более ненавидел себя. Однажды, когда Гуннхильда пришла к нему и пыталась образумить, Тор закричал на нее:
- Уходи! Оставь меня. Прости, что обманул твои надежды, но я не люблю тебя, и никогда не любил. Я не могу больше так жить.
Гуннхильда поняла мужа, и молча ушла. Куда – неизвестно. Кто-то говорил, что она осталась в Асгарде, жила и умерла как вдова, другие говорили, что она ушла в Мидгард жить в храме.
Тор чувствовал себя премерзко. Он обманул не только Локи, но и Гуннхильду, которой клялся в любви. Ну что ж, чего сделано, того не вернешь. Один, видя страдания сына, не мог без боли смотреть, как увядает некогда могучий и славный Тор. Однажды, когда Тор сидел около Локи и говорил себе под нос:
- Если бы я мог вернуть тебя…
Один подошел к нему и сказал:
- Локи сейчас где-то в другом мире. Если ты желаешь, я могу помочь тебе найти его. Но это будет опасно.
Тор оживился:
- Я не боюсь. Скажи, отец, как я могу найти его?
Один ответил:
- Я догадываюсь, он где-то в мире снов. Тебе нужно заснуть рядом с ним, я направлю твою душу в его мир, и ты должен найти его. По пути, ты можешь встретить сотни других миров, но не заходи в них. Это чужие сны. Ты можешь заблудиться в них. Иди туда, куда будет звать твое сердце. Когда встретишь Локи, уговори его вернуться.
- А если он не согласиться?
- Тогда… я не знаю.
Тор опустил голову и проговорил:
- Я согласен.
Тор лег рядом с Локи, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Один взял руку Тора и руку Локи, сосредоточено шепча заклинания под нос. Тор погружался в сон. Глубокий, тягучий, затягивающий. Сначала, была тьма. Затем, он увидел себя летящим с немыслимой скоростью внутри гигантского туннеля. Приглядевшись, он понял, что это скопление миллиардов миров, они образовали подобие туннеля. За долю секунды он преодолевал огромные расстояния, и при этом мог разглядеть каждый мир во всех подробностях. Миры, самые изощренные и разнообразные, красивые и ужасные, яркие и мрачные, радостные и печальные, наполненные всеми мыслимыми и немыслимыми существами, образами, звуками, ощущениями. Некоторые миры затягивали, как магнит, а некоторые, наоборот, отторгали. Но Тор помнил слова отца, он держал в уме образ Локи, чтобы не сбиться с пути. Он не чувствовал своего физического тела, чувства стали острее и ярче. Он слышал голос, зовущий его, родной, любимый, Тор понял – Локи зовет его.
***
Яркое солнце восходило на голубое сияющее небо, его лучи пробирались в самую гущу леса, освещая полянки и долины, белые строения, появившиеся будто из ниоткуда. Прекрасные пейзажи, не из мира сего, странные и воздушные, цветы пестрели в изумрудной траве, легкий ветерок разносил ароматы цветов, приятная тишина и спокойствие витали в атмосфере. И что было удивительно, так это совершенная гармония, которая пронизывала весь этот странный мир. Время словно остановилось, не было тревог и тяжести, ничто не могло нарушить гармонию природы и духа. Слишком красиво, слишком совершенно. Такого не бывает в этом бренном мире. Хоть один изъян должен быть. И Тор нашел этот изъян – безжизненность. Будто он оказался в идеальной картине, нарисованной рукой чудесного художника. Нет ни души, ни одной живой личности. Где он? В каком он мире? Тор бродил по душистым рощам, цветущим долинам, прохладным лесам, любуясь красотой, и удивлялся. На миг он совершенно забыл, зачем и за кем он сюда пришел. А когда вспомнил, то бросился усиленно искать. Внезапно перед ним оказалась огромная долина, посередине которой была высокая арка из белого мрамора. У подножия арки стоял до боли знакомый стройный силуэт.
- Локи… – радостно прошептал Тор.
Силуэт не двигался, голос Локи странно прозвучал в голове Тора:
- Добро пожаловать в мой мир.
Тор зашагал в сторону брата, протянув руки:
- Локи, я так скучал по тебе!
Локи тепло принял Тора в свои объятия. Локи был настоящий, живой, теплый, Тор это чувствовал. Пожалуй, он единственное живое существо в этом нереальном мире. Он был также необыкновенно красив, как в восемнадцать лет, такой же невинный, добрый, милый, с огромными блестящими глазами. Тор заплакал и сказал:
- Я так долго ждал тебя...
Локи ласково улыбнулся, и, обняв Тора, сказал:
- Я тоже ждал тебя.
- Локи, пожалуйста, вернись домой, мы ждем... – начал было Тор, но Локи приложил палец к его губам, тем самым остановив тираду, и странно покачал головой. А потом указал на арку и сказал:
- Видишь арку? Это врата в мой мир. Мир, созданный из моего ума. Это мой сон, материализованный в реальность, здесь все сотворено из моего сознания. Чистый и красивый, светлый, без изъяна, без горя и печали, без болезней и смерти, такой, в каком бы мы хотели жить вечно. Если ты пройдешь эти врата, то больше никогда не сможешь вернуться в свой мир. Он будет потерян для тебя навсегда, но зато, ты обретешь более прекрасное и совершенное место. Рядом со мной. Вместе со мной. Ну же, чего ты медлишь? Пойдем вместе и забудем все плохое, что было в том мире, здесь же, мы будем жить вечно, в абсолютном счастье.
Белые ладони Локи нежно взяли за руки Тора и потянули в сторону врат. Тор несильно упирался и проговорил:
- Брат, подожди… я должен подумать.
Локи остановился, он ждал.
«Как же отец? Мать? Асгард, мой народ, мои друзья? Я должен все это забыть и оставить?» - подумал Тор.
Локи ответил на его мысли:
- Да, ты должен сделать выбор; либо они, либо я. Если ты выберешь их, то я буду для тебя потерян. Это твой последний шанс обрести меня. А если ты выберешь меня, то, пройдя врата, ты родишься заново, чистым и невинным, без тягот воспоминаний, грехов и привязанностей нынешней жизни. Все останется позади. И только наша любовь будет с нами.
Крепко задумался Тор. Ему предстояло сделать серьезный выбор. И, наконец, он решил. Уверенно глядя в глаза Локи, он промолвил:
- Брат. Ты самое любимое и дорогое существо в моей жизни. Я никогда не смогу отказаться от тебя, ибо, ты часть меня. Часть моей души. Я выбираю тебя, Локи.
Локи таинственно улыбнулся, как будто бы он знал, какой выбор сделает Тор. Он ничего не сказал, они просто взялись за руки, и пошли, оставляя свою прошлую жизнь, и входя в новую, прекрасную и счастливую. Из врат они вышли маленькими милыми детьми, все также держась за руки и улыбаясь. В той же одежде что и прежде, только маленького размера. Они снова родились. Их ум стал чистым и светлым, а тело - непорочным. Они начали новую жизнь, такую, какую всегда хотели, о какой мечтали.
***
В покоях богов Один и Фригг ждали возвращения сыновей. Хотя тела Тора и Локи лежали перед ними, на золотом ложе, их души были далеко. Их пальцы крепко сплелись, глаза были закрыты. Они спали. Вдруг, на их губах расцвела улыбка, Фригг удивилась и встревожено посмотрела на Всеоца, Один дотронулся до руки Фригг и сказал, то ли с легкой грустью, то ли с тихой радостью:
- Они нашли друг друга.

Пояс девственности
Автор: Iluvatar

Соавторы: Eleven
Беты (редакторы): Linа

Фэндом: Тор
Основные персонажи: Тор Одинсон, Локи Лафейсон, Лафей.

Пэйринг или персонажи: Тор/Локи, Лафей/Локи

Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Экшн (action)
Предупреждения: Инцест
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Забавная история о том как Локи хотел остаться невинным...

Посвящение:
Фанам Торки и Лауки :3

Публикация на других ресурсах:
Где угодно.

Примечания автора:
Мне не нравится, как в других фиках Локи изображается сопливым слабаком, беспомощным и вечно ноющим... а йотуны всегда злобные и жестокие черти, и т.д.
Я решил написать фик, как я вижу мир Локи, Тора и йотунов, с юмором конечно...)
и ссылки на замечательные фанарты и фото*___*
Светлая юность fc05.deviantart.net/fs71/f/2013/159/c/2/bright_...
Счастливый дедушка 25.media.tumblr.com/10e1a6ae4bf1ea755ad46fa99be...
Благославление 24.media.tumblr.com/6b6019e8a9879ae45d667c0a114...
Отец и сын 31.media.tumblr.com/3406b281f93f8a146d312777adc...
24.media.tumblr.com/e3055a4906342873f2e27e57462...
Один и Лафей 25.media.tumblr.com/6e8fe458c8b835a4572ba6dda5c...

Как-то раз, жарким летним днем, Локи, Тор и еще три воина занимались боевыми искусствами на зеленой лужайке. Вернее сказать, тренировались только Тор и Локи, а остальные занимались кто чем, развалившись на зеленой траве. Фандрал, например, перебирал лепестки ромашки и бормотал «Любит, не любит, любит…», переменно любуясь своим отражением в зеркале. Вольштагг накрыл скатерть и раскладывал на ней сыры, фрукты и прочие яства, попутно уплетая сладкие булочки с изюмом, а Хогун сначала вытирал меч, а когда ему надоело, он стал считать бабочек, круживших вокруг Вольштагга.
В поединке Тор всячески старался ударить Локи, но тот уходил от ударов и ставил ему подножки со злорадным смехом. В общем, весело было. Тор падал и Локи, навалившись сверху, бил его по бокам. Боги катались и возились так, что трава вокруг них смялась, будто пузатый чибис прошелся. Из-за жары оба брата были одеты в легкие шелковые безрукавки до колен. Локи, как обычно, в зеленом, Тор в красном. Когда они снова встали на ноги, Тор все же ухитрился ударить Локи коленом меж ног, и тогда взвизгнул, как ни странно, отнюдь не Локи, стоявший с невозмутимой улыбкой, а сам Тор. Тройка воинов удивленно уставилась на бога грома: Тор охал, гнулся и сжимал колено, а после, приподняв край туники Локи, сдавленно спросил:
- Что там у тебя такое?
Локи важно усмехнулся и как бы заявил:
- У меня пояс девственности, знаю я вас мужиков – вечно норовите туда пихнуть!
Тор разглядел на брате металлическое подобие трусов с золотым покрытием и тонкими узорами. Он почувствовал ноющую боль в колене от знакомства с металлом. М-да, точно останется синяк. Тор снова потрогал колено, зашипел и с обидой сказал:
- Локи, так нечестно! Больно же… Зачем тебе пояс девственности?
Локи упер руки в бока и вздернул подбородок:
- Пояс на мне после того, как однажды ночью ко мне в спальню залез некий ас, хотел меня облапать – маньяк… я ему как врезал в бок, аж хрустнуло! И он свалился с кровати на пол, а потом ринулся в окно.
Фандрал заинтересовано спросил:
- Когда это было?
- Недели три назад – молвил Локи.
Фандрал шепнул Вольштаггу и Хогуну:
- А три недели назад Тор жаловался, что у него болят бока, сказал, что в бою от Локи получил.
Тор услышал это, посмотрел на брата, Локи стоял, приподняв бровь, и улыбался краем губ, а златоволосый бог, смутившись, сказал:
- Я что-то подустал, вы тут тренируйтесь без меня… я, пожалуй, пойду.
Троица воинов удивленно переглянулись. Локи довольно улыбнулся и хотел уже пойти, как Фандрал схватил его за локоть:
- Скажи мне друг, а где хранится ключ от твоего пояса?
- А тебе зачем знать? Хочешь открыть? – пошутил Трикстер.
- Да нет, что ты! Просто хочу узнать…- оправдывался Фандрал.
Локи сказал:
- Одна копия хранится у Одина, одна у Фригги, а одна у меня. Больше ни у кого нет.
- А Тор?
- Ха, не дождется – щекотила.
Все кроме Хогуна хихикнули, но так и не поняли в чем смысл.
***
Однажды, Тор, прибыв со своей компанией в Йотунхейм биться с йотунами, поднял бешеную суматоху. В итоге Лафей объявил войну Асгарду, чуть не напал на Тора, и все закончилось тем, что сам Один прибыл на Слейпнире, чтобы спасти Тора и его друзей. Лафей закритиковав Тора с Локи, сказал что перемирию конец. Один не стал оправдываться, а просто забрал своих идиотов и исчез. Но в спешке он обронил тот самый ключ от пояса Локи. Йотуны нашли золотой сверкающий ключ и показали Лафею. Царь великанов осмотрел находку и сказал басом:
- Вещь асгардская, и на ней королевские символы. Возможно, это ключ к несметным сокровищам!
Лафей отдал ключ йотунскому колдуну, тот посмотрел на него, обнюхал, на зуб взял и сказал:
- Надо бы отнести этот ключ к Источнику мудрости. Если мы опустим его в священные воды, то тогда узнаем к какой он двери, и что находится за ней!
Лафей в предвкушении озолочения своей казны молвил:
- Пусть так и будет.
Воины отнесли ключ к источнику, опустили в ледяную воду, но когда колдун, увидев золотые светящиеся надписи в воде, сначала пришел в замешательство, потом в недоумение, а в конце концов и вовсе смутился. Лафей в нетерпении спросил:
- Ну что, что там?
- Эмм… это ключ от пояса Локи Одинсона, принца Асгарда.
- Какого еще пояса?!
- Пояса… эм, девственности.
- Чего?
-Ну, этой, девственности.
-Тьфу… - раздосадовано сплюнул Лафей, - на кой черт ему этот пояс??
- Наверное, хочет остаться невинным… - развел руками колдун.
- Грр... – рыкнул Лафей, гневно схватил ключ, и уже было почти швырнул его куда подальше, но неожиданно передумал. Его лицо исказила злорадная улыбка, а в глазах забегали шальные огоньки. «А этот принц вроде аппетитный красавец… и мне такой шанс выпал – грех не воспользоваться!»
Царь великанов даже решил пойти снова на перемирие, чтобы завоевать сердце Локи. Отправил он гонца в Асгард с посланием для Одина. Пришел гонец к радужному мосту Бифросту, сказал Хеймдалю:
- Я с миром. Пришел принести послание Лафея, Всеотцу.
Хейдамль пропустил гонца, поспешившего во дворец. В тронном зале он поклонился Одину и зачитал послание:
- Я Лафей, царь Йотунхейма, спешу сказать, что мое решение объявить войну было слишком опрометчивым. Я был в гневе и, на самом деле, не хотел разрушить перемирие. Прошу прощения, и в знак извинения, я предлагаю передать через твоего младшего сына 300 слонов, нагруженных золотом, 500 коней, нагруженных драгоценными камнями, и 500 кораблей с жемчугами и дорогими шелками. Это будет подарком.
Один задумался «Странно, с чего это Лафею понадобился мой младший сын? А, точно, Локи же его сын. Наверное, он понял это, и хочет Локи к себе взять. Ну ладно, пусть идет.
- Я согласен. Скажи Лафею, что пусть подарки пришлет, а Локи отправится к вам в Йотунхейм.
Так, Один обменял Локи на сокровища.
Полчаса спустя. Из покоев Одина раздается истеричный крик Локи:
- Да как ты мог?! Родного сына обменял на подарки!!! Монстру???!!!
- Локи, сынок, послушай, это не так. Никого я ни на что не обмениваю. Его подарки – это извинение, а ты поедешь туда пожить в целях дипломатии, ты умен, и поэтому я хочу, чтобы именно ты поехал к Лафею и ненавязчиво намекнул ему о важности мира между Асгардом и Йотунхеймом, и…
- Нет! А вдруг это чудовище хочет меня убить, или отравить… а может и чего похуже! Я не пойду туда!
Долго упирался Локи, так и не смог Один его уговорить. Позже, ему пришлось сообщить Лафею в письме, что Локи отказывается идти в Йотунхейм. И тогда, Лафей решил похитить Локи. Однажды, когда принц гулял по красивому лесу, и собирал травы, внезапно налетел ураган, тучи сгустились, и мороз покрыл землю. Гигантский черный орел навис над магом, Локи метал кинжалы, но невидимый всадник без труда отражал их, появилось еще несколько орлов, и будто из-под земли появились ледяные великаны. Локи едва успевал отражать все их нападения, долго они дрались, пока какой-то йотун не воткнул в плечо Локи иглы с магическим снотворным. Трикстера замутило, он пошатнулся и упал бы, если бы не Лафей, поймавший его. Он бережно взял его на руки, сел на орла и улетел домой.
Локи очнулся и обнаружил себя на огромной кровати, с руками связанными у изголовья кровати. Перед ним сидел ледяной великан с голубой кожей и горящими красными глазами. В комнате было темно, потому ас не сразу узнал Лафея. Значит, он в Йотунхейме. Лафей оглядел жертву и довольно улыбнулся:
- Ты выглядишь усталым, сын Одина.
Локи дернулся, но магические цепи крепко держали его руки. В бессильной злобе он проговорил:
- Конечно, дрался с оравой Йотунов, накачали меня тут снотворным – нет, конечно, я не устал.
Лафей провел ладонью по бархатной щеке Локи:
- Ты красивый. И с характером.
Локи укусил Лафея за палец, тот отдернул руку, а затем приложил место укуса к губам:
- Ты будешь моей невестой, Локи.
- С какой стати?? – возмущенно дернулся Локи.
- Ты красивый, я же сказал.
- Тогда лучше бы Тора взял бы. Он в Асгарде первый красавец.
- Тор? Этот грубый и глупый мальчишка не в моем вкусе. Хотя… он подойдет моему кузену Триму. Он любит таких как Тор: наглых бородатых блондинов. А мне нравятся большеглазые брюнеты.
- Нет, нет, возьми Тора! Он хороший, а меня отпусти. Я гадкий и заразный.
- Почему заразный, ты что, болеешь чем-то?
- Нет, но я умею колдовать и напускать всякую заразу, к примеру, бородавки.
- Я йотун, поэтому на меня не действуют яды, заклятия, и всякие подобные штучки.
Лафей нагло полез целовать Локи, походу стягивая с него узкую черную одежду, Локи сначала брыкался, а потом начал кричать о том, что он убьет его, нашлет проклятия, пойдет на него войной, и о том что он все таки бог, и не потерпит такого унижения… и еще много о чем орал, только Лафей был глух к его угрозам. Он с азартом трогал его тело, успев уже снять штаны и расстегнуть рубашку. Великан ласково бормотал «Моя снежинка!..» и «Ну, что ты как не родной?». А Локи уперся своей стопой в лицо Лафея, тем самым не давая тому, приблизится к его телу ближе. Лафей все улыбался, маниакально и одновременно восхищенно. У йотунов даже принято перед брачным союзом побороться, поиграть, так сказать. Правда, уж слишком сильными были удары «невесты». Чем больше Локи сопротивлялся, чем больше это заводило царя великанов.
-Ну, что ты противишься, я же за тебя столько золота отдал. Чуть ли не половина государственной казны – возмущался Лафей.
Вдруг Локи замер и спокойно заявил:
- А я тебя не боюсь, у меня есть пояс девственности, так что ты все равно свое не получишь.
- Ошибаешься, моя снежинка – и Лафей вынул ключ.
У Локи расширились глаза от недоумения.
- Откуда??
- Твой отец обронил – Лафей засмеялся и нагнулся, чтобы найти замочную скважину в щели пояса, но Локи ногами обхватил голову великану и попытался вывернуть ему шею. Несмотря на меньший размер по сравнению с Лафеем, Локи был неимоверно силен, вот бы если руки свободны были, то уж великану точно было бы не осилить трикстера. И только тогда Лафей заметил, что у Локи посинела кожа, глаза стали алыми, а на голубой коже проступили узоры… Локи сам того не зная явил свой истинный облик. Лафей удивленно отпрянул и, не веря своим глазам, прошептал:
- Не может быть…
Локи насторожено посмотрел на свое тело и увидел то, что уже наблюдал прежде, во время недавней битвы с йотунами. Его рука посинела от прикосновения йотуна. По узорам на лице и теле Локи, Лафей понял что тот – его сын. Давным-давно оставленный им в храме младенец. Он обрадовался и одновременно огорчился. Огорчился, потому что он не сможет жениться на Локи, а обрадовался, потому что уже есть готовый наследник. Он провел рукой по волосам принца и сказал:
- Так значит, Один не убил тебя, а воспитал как своего сына!
Локи поднял брови:
- Что???
***
Тор летел в Йотунхейм, полный решимости спасти брата. В руке его верный Мьелнир, за плечами развевалась алая мантия, а в глазах горела ярость. Он догадывался, что Локи в Йотунхейме, ему сообщили, что его брата унесли гигантские орлы. Приземлившись на йотунхеймские льды, Тор двинулся в сторону дворца. Пришел во дворец, а там странность: великаны дружелюбно улыбаются ему, и приветствуют его как дорогого гостя. Одинсон подумал «Наверное, засада или ловушка!». Он быстро нашел покои царя, толкнул гигантские ледяные двери, и застал Лафея и Локи, мирно сидящими за столом. Локи ел мороженое из ледяной рюмки, а Лафей с гордостью смотрел на него.
Заприметив шумное появление бога грома, Локи обратился к нему:
- Тор, сколько раз тебе говорить, что надо стучаться.
Тор опешил и не нашел, что сказать. Лафей засмеялся:
- Ну что стоишь, заходи Тор! Мне тут сынок рассказал, что он любит тебя, а ты его обижаешь – не хорошо!
Тор пару раз моргнул, не понимая о чем вообще речь. Зашел, сел рядом с Локи и проговорил тихо:
- Брат, а разве тебя не похищали?
- Нет, никто меня не похищал, я сам сюда пришел – всплеснул руками Локи, - Да, и, кстати, я теперь наследник трона Йотунхейма, так что…
- Так что женишься на Торе, дабы воссоединить два великих мира! – договорил Лафей.
Старший принц покраснел и смущенно опустил голову. Локи засмеялся и взял Тора за руку:
- Тор, это шутка. Хотя, если ты хочешь… - он внимательно взглянул в чистые синие глаза и добавил тише – Я люблю тебя. И всегда буду любить, что бы ни произошло, не сомневайся в этом.
Тор крепко обнял Локи, и расцеловал его:
- Спасибо брат. Я так переживал за тебя. И прости за все обиды…
Тот хихикнул и хлопнул по плечу:
- Да ладно, я уже простил тебя. Кстати… Пап! Ключ! – уже к Лафею обратился Локи. Лафей в это время уже отошел куда-то, пришел на зов и отдал Тору золотой ключ:
- Так как ты станешь моим зятем, я торжественно вручаю тебе этот ключ, и передаю своего сына тебе в руки. Защищай его, и люби. И не будет для тебя любимее существа, чем Локи.
Тор взял ключ, и лукаво взглянул на Локи.
- Надо бы с Одином еще посоветоваться – пробормотал трикстер. На что Лафей ответил, что уже обсудил с ним все.
Тор и Локи счастливо переглянулись.
Эпилог
Была ли у них свадьба или нет, но одно было точно – Тор и Локи крепко любили друг друга до самой вечности. Конечно, временами шумно ссорились, но все равно не могли жить друг без друга. Даже пол дня не могли в ссоре продержаться – сразу мирились. Тор стал великим царем Асгарда – солнечного мира богов, а Локи стал могущественным царем Йотунхейма – холодного мира великанов. Благодаря их союзу, два мира объединились, исполнив план Одина. А ключ… после свадьбы с Тором (все-таки свадьба состоялась) Локи снял пояс, и ключ был уже не нужен. Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец.

Испытание
Автор: Iluvatar

Беты (редакторы): Linа

Фэндом: J-rock, Kisaki, Lin - the end of corruption world (кроссовер)

Пэйринг или персонажи: Kisaki/Riku

Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Фантастика, Мистика, Философия, POV, AU

Размер: Мини, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Испытание любви

Посвящение:
Кисаки и Рику *____*

Публикация на других ресурсах:
Где угодно с именем автора

Примечания автора:
Сиквел к фанфику "Начало"

POV Рику
Бог велик и прекрасен. И я люблю его. Он всегда был рядом со мной, и я бесконечно счастлив этому. Уютными вечерами, когда он приходил ко мне, я любил класть свою голову ему колени и обнимать его за пояс. Обычно он молчал, ласково перебирая своими тонкими, нежными пальцами мои волосы. Мне это безумно нравилось. Нравился его аромат, такой приятный и сладкий, какой может быть только у Бога. Иногда он тихо звал меня по имени, нежное «Рику», исходящее из его уст, звучало так волнующе, что я переставал дышать, замирал и ждал… сам не зная чего. Когда он смотрел на меня своими большими, добрыми глазами, мне хотелось плакать от счастья. Он сиял божественной красотой, и я думал «вот он Бог! Великий и могущественный, он здесь, рядом со мной. Я могу обнять его, прикоснуться… и даже поцеловать» и я робко тянулся за поцелуем, а он в ответ улыбался и нежно целовал меня. Эти прекрасные, розовые губы, сладкие и нежные. Я упивался ими, как нектаром, каково это – целовать Бога? Я мог вечность находиться с ним и готов на все ради него, ведь моя душа целиком и полностью принадлежит ему.

Я не заметил, когда в наших отношениях пошла трещина. Я пропустил начало конца. Хотя, может это не конец? Но в какой-то момент он ушел. Вернее, просто перестал появляться передо мной. Я звал его, но он не отзывался. Я ужасно скучал, молился, просил, чтобы он пришел ко мне, плакал, но нет, его все не было. А я даже не понял за что.

***
Снова этот голос, тихое и нежное «Рику», он шепчет мне в ухо и обнимает меня сзади. Лунные лучи проникают сквозь окна и освещают пол и часть кровати. Прозрачные, легкие шторы развеваются даже от слабого дуновения ветерка. В воздухе витает аромат роз, кругом тишина, и все кажется настолько странным и нереальным, что складывается ощущение, будто бы это все сон. Кисаки крепче прижимает меня к себе, и я таю в его руках, закрывая глаза и откидывая голову назад. Он дышит мне в шею. Близость с ним кружит голову, мысли приходят в беспорядок, и где-то на краю сознания я слышу голос: «Нет, Рику! Остановись! Что ты творишь? Не делай этого, ты все испортишь». Я почувствовал тревогу, но она была заглушена сильным и неудержимым желанием. Сердце бешено колотилось, я задыхался, но ничего не мог с собой поделать. Он сел на кровать, а я присел на пол, около его ног. Мы молчали. Его глаза странно блестели. Он изящно водил рукой по шелковым простыням, разглаживая их. А его вторая рука безвольно лежала на коленях, утонув в многочисленных кружевах, черно-золотистого платья. Я жадно ловил каждый жест, хотелось прижаться к нему всем телом, обнять и никогда не отпускать. Его белая кожа манила своей красотой, хотелось целовать его всего, дышать и жить только им . Я губами прикоснулся к его пальцам, и снизу-верх посмотрел на него. Кисаки не двигался, закрыв глаза. Я позвал его по имени, а он посмотрел на меня. Я не имел ни малейшего понятия о чем он думал. Я продолжал целовать его ладонь, иногда нежно проводя языком по пальцам. Он улыбнулся и второй рукой погладил меня по голове. Я покорно подставился под ласки, а потом уткнулся лицом в его живот. Желание все больше и больше обуревало мной. Я встал, обнял Кисаки за шею, и потянулся к его пухлым губам. Он не двигался и не сопротивлялся. Жадно целуя его губы, я, как безумный, ласкал его тело, гладил по плечам, проводил ладонью от груди до бедер. Он не размыкал губ и слабо упирался руками в мою грудь. Я чувствовал, что задыхаюсь, а он приоткрыл свои губы и вдруг я почувствовал, что перестал задыхаться. Я удивился, оказалось, что Кисаки так же выдыхает кислород, как ни странно. Но меня занимало не это, все мои мысли были о том, что он целует меня в ответ! Не знаю, сколько времени мы целовались и ласкали друг друга, но в какой-то момент, когда я попытался уложить его в постель, он исчез. Просто в какой-то момент его не стало. Я сначала не понял, в чем дело, ведь только что он был в моих объятиях, и вдруг, его нет. Его шутка? Я позвал его:
- Кисаки, ты где? – ответом мне была лишь ночная тишина, и тихий шелест штор. Неприятный холодок и резкое чувство одиночества. Страх, отчаяние и недоумение захватили меня. Я ходил по комнатам и звал его. Глупо конечно, ведь я бы все равно не нашел его, если бы он спрятался от меня. Слезы невольно навернулись на глаза, горький и противный ком встал в горле.
- Кисаки, пожалуйста, вернись! Прошу тебя!
Я звал его, долго. Ронял горькие слезы, мне казалось, будто я потерял его навсегда. До самого рассвета, я бродил, не зная где. Я потерял сон. Казалось, мир не изменился, солнце также светило как и прежде, реки текли, деревья росли. Но все будто поблекло, мир опустел. В голове крутились одни и те же мысли: «Почему он ушел? Что я сделал не так? Может, все, потому что я возжелал его непорочное тело, ведь Бог не может быть объектом страсти, ведь это неправильно и оскорбительно. Господи, почему я потерял контроль над собой? Из-за вожделения, я потерял твою любовь и благосклонность. Как же я низко пал. Я ничтожен. Может, во мне слишком мало света и чистоты, для того, что бы быть с тобой?»
Я потерял счет дням и ночам, я не могу вспомнить, сколько слез было пролито, сколько вопросов у меня было, и все без ответа. Я не мог поверить в то, что Кисаки бросил меня. Больше всего меня пугало, что я перестал чувствовать его присутствие.
Для чего я живу? Кому я нужен? Раньше, у меня был он, Бог, и я знал, что не одинок. А теперь, у меня нет никого. Я не чувствую ничего, кроме боли и пустоты. Я не знаю, что мне делать дальше. Ради чего я живу в этом мире? Может мне все это кажется? Ведь раньше я тоже не видел его, но ведь, раньше, я чувствовал его присутствие, его любовь и заботу, а сейчас ничего этого нет. Я желаю, чтобы он хотя бы проявился в моем сердце. Снова почувствовать его взгляд на себе. Боже, окружи меня своей милостью, обрати на меня свой взор, я ведь, не прошу многого, всего лишь твой взгляд. Я уже не прошу о твоей любви, потому что понял, что недостоин этого.
Я видел сон, странный и удивительный. Красивое, бесконечное море, в свете заходящего солнца, казалось расплавленным золотом. Миллиарды бликов игрались на спокойных водах. Маленькие волны омывали золотистый песок. А на небе я видел сотни разноцветных звезд. Огромная луна, занимающая одну четвертую неба, выглядела одновременно и пугающе, и красиво. Я шел по берегу моря, босиком, в длинной белой одежде. Теплая вода приятно ласкала мои ноги. Странно, было очень тихо, не было слышно, ни шума волн, ни каких-либо других звуков. Там, я не чувствовал никакой боли. Только легкая грусть щемила сердце. Я думал о Кисаки, о нашей любви. Мне казалось, что он всегда был рядом, что он никогда, никуда, не уходил. Я слышу знакомый голос, кто-то зовет меня, я оборачиваюсь и вижу его. Он стоит на воде, неподалеку от меня, и протягивает ко мне прозрачные руки. Он сияет, его глаза полные любви и нежности смотрят на меня. Я с радостью бегу к нему. Ведь, я хочу снова обнять его. Я почти дотронулся до него, но,
что-то пошло не так. Хотя, я изо всех сил стремился к нему, но так я и не смог приблизиться. Меня охватила паника и недоумение. Я вижу его слезы, он грустно улыбается и продолжает звать меня.

Резко просыпаюсь в холодном поту. Неужели, я смог заснуть? Чувствую на глазах слезы. Видение из сна никак не хотело лезть из головы. Кажется, что Кисаки до сих пор зовет меня…
Я печально посмотрел в окно, на ночное небо. Было холодно, я уже не помню какой сейчас месяц, возможно, уже наступила осень. Пролетела комета, я загадал желание, чтобы мой Бог простил меня за мои грехи. Хотя, я уже сам не понимаю, какие у меня есть пороки, я ведь, очень старался избавиться от них. Самой заветной мечтой было вернуть любовь Кисаки, но я топил это желание в себе, так как считал себя недостойным этого. Что-то сверкнуло, я закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел прекрасную, большую бабочку. Плавные движения крыльев и чудесное сияние заворожили меня. Я понял, что это не простая бабочка, а посланник Бога. Я протянул руку, она покружилась пару секунд и села мне на ладонь. Я восторженно смотрел на нее и не мог оторвать взгляда. Да, это божественный знак, значит, не все потеряно. Я невольно улыбнулся. Бабочка улетела в открытое окно, я провожал ее взглядом, пока она полностью не исчезла. На сердце стало чуточку легче, но чувство пустоты и одиночества не прошло.
***
Когда я зашел в храм, помолиться Богу, ко мне подошел удивительно красивый парень, с большими глазами, доброй и милой улыбкой, в красивой одежде. У него были пышные красивые волосы и бледная кожа. Он дружелюбно спросил меня:
- У вас такой печальный вид, что-то случилось?
Я был немного удивлен тем фактом, что незнакомый человек интересуется мной и разве мое внутреннее состояние так сильно отражается на внешности, что любой видит мою грусть?
Я осмотрелся кругом, на нас никто не обращал внимания. Я сказал ему:
- Спасибо. Со мной все нормально.
Он не унимался:
- Нет, что-то точно случилось, я же вижу, что вам плохо. Доверьтесь мне, я хочу вам помочь.
Он так искренне улыбнулся, что я не мог отказаться…
«Раньше, я всегда чувствовал присутствие Бога, его любовь, заботу. А теперь нет, складывается ощущение, что он бросил меня. Я чувствую себя ужасно одиноким и потерял смысл жизни. С каждым днем мне становится все хуже и хуже, грусть и безответная любовь медленно убивают меня» Мы шли по красивой алее перед храмом. Я рассказывал ему свою историю, а он внимательно слушал. «Я всегда любил Бога и сейчас люблю. Но…мне кажется, что я ему не нужен. Я ничтожен и жалок. Что я могу значить для великого Господа? »
Он сказал:
- Не говори так. Богу дороги все его создания. Он любит нас, какими бы мы не были. Бог бесконечно велик и добр и его доброта проявляется и в том, что он прощает все наши плохие поступки и пороки. Он продолжает любить нас и единственное чего он хочет – это нашей благодарности. Он даже не требует взамен любви или жертв, всего лишь благодарности. А если ты так сильно любишь его, неужели он отвернется от тебя? – Он вопросительно посмотрел на меня, и я слабо улыбнулся. Парень перевел взгляд на золотистые верхушки деревьев, и продолжил:
- Такие чистые души, как ты, редко встречаются и они особенно дороги Господу. Продолжай верить в него и не теряй надежду.
Я ответил:
- Хорошо, я постараюсь.
Парень кивнул и мягко сказал, что ему пора идти по делам, а когда он собрался уйти, я воскликнул:
- Постой, а как тебя зовут?
Он повернулся, и с широкой улыбкой ответил:
- Мое имя Каната.
- Красивое имя… Спасибо тебе за помощь и поддержку.
- Да не за что. Я всегда помогаю тем, кто в этом нуждается. И не переживай, вы обязательно встретитесь друг с другом.
Махнув рукой на прощание, он ушел. Я смотрел ему вслед и мне показалось, что над его головой сияет нимб. Может он ангел? – промелькнуло у меня в голове. Его лицо и голос были до боли знакомы. Где-то я уже его видел…
***
Я долго размышлял над его словами. Он был абсолютно прав, но... что-то не давало мне покоя. Его слова принесли мне облегчение лишь на пару недель, а потом, я вновь загрустил. Я не могу жить без моего Бога. В безумной апатии, я бродил по берегу моря, смотрел на темнеющие глубины, на тяжелые волны, с ревом врезающиеся об скалы. Я шел босиком по краю пропасти и не боялся упасть. Дул холодный ветер, путая мои длинные волосы, острые камни поранили мои ноги в кровь, но я не чувствовал боли. Я перестал что-либо вообще чувствовать, я почти ослеп от слез. Обмотавшись в ткань, я приходил на тот берег моря и думал о Кисаки. Я сходил с ума от разлуки с ним. Во снах я видел его и пытался обнять, но он всегда исчезал, и я просыпался с горьким чувством на душе. И так продолжалось уже мучительно долго. В одних из таких дней, я вдруг понял, что больше не могу так жить. Я стоял у самого края пропасти, наверное, со стороны я был похож на высушенную мумию, с впалыми щеками, безжизненными глазами, потухшим взглядом и неестественной худобой. Все мои мысли занимал он, я вспоминал его улыбку, добрый взгляд, прикосновения, голос. Как он нежно звал меня по имени, как дарил мне сладкие поцелуи и крепкие объятия. Теперь этого всего нет.
- Прости меня, мой Господь.
Протягиваю свои бледные, худые руки к небу и чувствую, что упадаю в пропасть. Я закрыл глаза, и приготовился к удару…
Что-то немыслимо нежное и знакомое, мягко окутало меня, я не почувствовал боли, может я уже умер? Знакомый аромат заставил открыть глаза, и…о Боже, Кисаки!!! Я вижу его! Неописуемая радость и счастье охватили меня. Неужели…Кисаки!
Он нес меня на своих руках, за его спиной я увидел три пары огромных белых крыльев. Я протянул к нему руку и дотронулся до его щеки. Он улыбнулся и сказал:
- Рику, я с тобой. И всегда был рядом все это время. Я хотел всего лишь проверить твои чувства ко мне. Теперь, мой маленький Рику, я никуда от тебя не исчезну. Ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю.
Я обнял его и заплакал, от переполнявших меня чувств, я не мог вымолвить ни слова. Он плавно приземлился на песчаный берег моря и продолжал держать меня на своих руках. Его крылья исчезли. Он пошел по берегу, и я обнаружил, что все вокруг точно такое же, как в том сне: теплый воздух, золотистый закат, тихое море, красивое небо, переливающиеся розовым и золотым цветом. Только мой любимый Кисаки рядом, совсем рядом, и я так счастлив. Больше нет грусти, жизнь вновь приобрела смысл. Тут я вспомнил слова Канаты, и спросил Кисаки:
- А тот красивый парень…Каната, он твой ангел?
Кисаки кивнул:
- Да, мой любимый ангел.
Я улыбнулся. Мне не хотелось разрывать объятия и ему похоже тоже. Кисаки поцеловал меня в губы и сказал:
- Рику, ты такой красивый.
Я удивился – Правда?..
Кисаки провел губами по моему подбородку и прошептал:
- Да, ты красив. Любовь сделала тебя прекрасным. Если бы ты видел себя сейчас, ты бы не поверил, что это ты.
Наверно это так. Бог сделал меня прекрасным и…счастливым.
Мы целовались, долго, страстно, безумно, как будто вечность не видели друг друга. Я крепко обнимал его за шею, а он меня за талию. Мы сидели на мягком песке, солнце уже давно село и на небо взошла полная луна, огромная, как у меня во сне. Это мой Бог показывает чудеса для меня. Я увидел на небе падающие звезды и вспомнил свое желание, которое исполнилось. Так чудесно.

Начало
Автор: Iluvatar

Беты (редакторы): Linа

Фэндом: J-rock, Nega, Lin - the end of corruption world (кроссовер)

Пэйринг или персонажи: Kisaki/Riku, San/Yuu

Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Фантастика, Мистика, POV, AU
Предупреждения: Мужская беременность
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Описание:
Теперь, я понял, кем являюсь. Я Бог. Господь, сотворивший все сущее.

Посвящение:
Кисаки и Рику.

Публикация на других ресурсах:
Где угодно с именем автора

Примечания автора:
Этот рассказ является отрожением моего внутреннего мира, я вложил в него глубокий смысл, мои эмоции и переживания.

Примечание:
Религиозным фанатикам лучше не читать.

Ослепительный свет освещал все. А что было вокруг? Ничего. Совсем ничего, только свет. Ни времени, ни чувств, ни эмоций, абсолютно – ничего. Существовал лишь я. А кто я такой? Трудно ответить на этот вопрос, ибо, не было никого с кем можно было бы сравнить меня. Ничего не делая, я был счастлив. Я пребывал в абсолютном блаженстве, черпая удовольствие в самом себе. Но, откуда же я знал, что такое хорошо, а что такое плохо, если не существовало ничего? Опять трудно ответить. Но, я просто знал.
После появилась идея. Она родилась во мне, на мой взгляд, гениальная и хорошая. Так как мне стало скучно, я решил создать себе подобных существ. Но чтобы как-то упорядочить все, пришлось сотворить одно из самых трудно постижимых энергий – время. Время движется в пространстве, которое я отделил от своей обители. Я запустил этот мощный двигатель мира и приступил к сотворению душ. Я отделил от себя частички, наделив их индивидуальностью, отличной от моей. Наделил их своей волей и свободой выбора, ибо, мне будет неинтересно с теми, кто являются продолжением меня самого. И так, они, чистые души, у коих появилась воля, пожелали иметь тела. Я создал им прекрасные, нетленные тела, исполненные света и чистоты. Когда они приняли эти тела, я назвал их ангелами. После чего ангелы стали кружить вокруг меня, и возносить мне хвалу.
- О наш Прародитель всемогущий! Источник жизни и света, Бог истинный, сущий, и святой! Мы поем тебе песню, о тебе великом!
Теперь, я понял, кем являюсь. Я Бог. Господь, сотворивший все сущее. Но, если честно, то я до сих пор не в силах до конца осознать, кто же я? Хоть и поют про меня, что я всезнающий, и всеведущий, но… порою, я не могу понять себя. Да уж, выходит, что не такой уж я и великий. А может в том то и дело, что я так велик, что даже сам не в силах осознать себя?

Проходили века и эпохи, а ангелы все пели и возносили мне прекрасные молитвы. Красивая музыка наполняла пространство. Такая прекрасная, чистая, не оскверненная ничем, она очаровывала так, будто нет ничего прекрасней ее. Я наслаждался божественными звуками, и любовался грациозными танцами ангелов. Среди них, я выделил одного особенного, с кротким нравом, и прелестным характером. Это еще не все его достоинства, он обладал многими возвышенными качествами и перечислять их слишком долго. Я дал ему имя - Каната. Я любил всех ангелов, но все же, мне он был дороже остальных, ибо он любил меня больше других, и был настолько предан, что я просто не мог любить его наравне с другими.
Мне было хорошо. Но, вновь стало немного скучно, поэтому я решил создать другой мир – материальный. И я сказал своим ангелам:
- Я хочу создать мир материи и грубых форм, состоящий из звука, воздуха, огня, воды и земли. Я прошу вас помочь мне в этом. Пусть души наполнят этот мир, и я дам им физические тела.
Ангелы поклонились и сказали: «Да будет твоя воля!»
И я начал творить. Я сказал «Да будет мир» и появился звук – эфир пронизывающий все пространство материального космоса. Из эфира возник воздух. Из воздуха появился огонь, проявляющийся также в виде солнца и электричества, главные источники жизни физического мира. Из огня появилась вода, которая заполнила половину каждой вселенной, и наконец – из воды – земля, являющаяся основой грубого, физического мира. У каждого элемента появился дух, существо, повелевающее данной стихией. Так я создал этот мир, и его наполнили чудесные существа – духи, эльфы, призраки, демоны, феи.
Я создал землю, на которой выросли красивые леса, появились моря и реки, долины покрытые цветами, и горы, со стекающимися водопадами. Разнообразные звери, птицы и рыбы заселили землю и воды.
После чего, я решил сотворить человека, имеющего форму подобной мне и ангелам, но его тело было не из духа, а из грубой материи. Я назвал человека Юу. Он был красивый, высокий, сильный, с красивыми длинными волосами и светлой кожей. Я наделил его умом, дав ему все знания о мире. Этот человек являлся мужчиной, хотя выглядел, как женщина, и мог родить ребенка от самого себя.
Прошло время. Один из моих ангелов, по имени Сан, близко общался с Юу. Мне совершенно не нравилось их общение. Но я не мог запретить им, ведь они были счастливы. Тогда, еще не было секса, так как я решил, что человек будет размножаться от самого себя. Но Сан, красивый ангел с синими волосами, испортил все мои планы. Он все более и более увлекался Юу, и однажды, приняв физическую форму, совершил запретное, а именно, переспал с Юу. Я был в ярости, и самым неприятном было то, что Юу забеременел от Сана. Я явился к порочному ангелу Сану и отругал его:
- Как ты мог ослушаться меня?! Теперь, все люди будут размножаться через секс! Это станет главной проблемой среди них. Если ты так хотел этого, мог бы спросить меня, я бы нашел тебе подходящее существо, ангела или кого угодно, но только не человека.
Сан виновато молчал. Немного успокоившись, я сказал:
- Ладно, пусть будет так. Если ты так любишь Юу, будь с ним.
Сан поднял на меня радостные глаза
– Господь! Спасибо тебе! Ты так милостив! – он поклонился мне, а я грустно вздохнул.
Через некоторое время, Юу родил двоих детей, одного мальчика и одну девочку. Они не должны были быть разных полов, но так как, Юу и Сан с самого начала не слушались меня, то и дальше все шло не по плану. Так, люди стали четко делиться на два пола – мужской и женский.
Таким путем люди стали плодится на земле. Они утеряли первоначальную чистоту, красоту, мудрость и силу. У них начали появляться негативные эмоции, пороки, такие как: гнев, зависть, похоть, жадность… пока не в больших количествах, но это уже начинало тревожить меня.
Мир людей. Я смотрю на него, смотрю на обитателей этого мира и думаю о том, что эта идея была не так уж и хороша. Идея о создании людей. Многие из них оказались очень жестокими и злыми, они не любили меня - своего создателя, чем причиняли мне огромную боль. Мне было их очень жаль, и одновременно хотелось наказать их, а порою и уничтожить.
Каната, мой любимый ангел, часто пытался успокоить меня, говоря: Дорогой Ками-сама, пусть люди делают то что хотят, просто потом за это им воздастся по заслугам. Большинство людей глупы и не разумны. Они не понимают того что, Бог создал их не для ненависти, а для любви. Ты не переживай, ведь все мы, ангелы, очень любим тебя и всегда рады исполнить любое твое пожелание.
Его слова немного успокаивали меня, но потом, я вновь впадал в уныние. Юу, первочеловек, хоть и ослушался меня, в целом был хорошим и добрым. Я любил его, и поэтому, когда он отжил свою человеческую жизнь, я подарил ему вечную жизнь в теле ангела, после чего он стал навечно жить в моем мире, со своим любимым Саном. Хоть они и были счастливы, иногда, Юу все же жалел о том, что его потомки в большинстве – недостойные и нехорошие люди. Я бы мог все изменить в одно мгновение, но не хотел. Пусть мир развивается сам по себе, а я буду просто наблюдать.
Человек не совершенен. Он полон недостатков и падок на низменные удовольствия. Из сотни людей, только один стремится к духовной чистоте и совершенству, а из тех, кто достигли духовных высот, лишь немногие стремятся к любви ко мне. Как жаль, что человечество тратит свое бесценное время на телесные, низкие удовольствия. Обуреваемые тысячами желаний, люди готовы идти на все ради выгоды. Они готовы даже предать или убить близких. Мораль для них не является чем-то существенным. Таким людям уготована тяжелая судьба, полная мук и боли, либо в этой жизни, либо в последующих жизнях.
Люди идут по пути греха, чтобы получить сиюминутные наслаждения. Этот путь подобен дороге, усыпанный лепестками роз, под которыми скрываются лезвия и ножи. Праведный же путь, подобен каменой дороге. Он тверд, и труден, но те, кто идут по нему – не знают поражений.
Но, в конце концов, рано или поздно, душа хочет стать по настоящему счастливой, она устает от страданий, от скитаний по бренному миру, и тогда, она ищет выход в свете. Она обращается к добру, к истине, она начинает понимать, что, весь мир держится на мне одном, и что я – верховный Господь, владыка всего, и проникается почтением и любовью ко мне. Такая душа становится для меня очень дорогой и ценной. Как бы я хотел, чтобы все души полюбили меня, или хотя бы уважали меня как творца мира. Но нет, большинство людей даже не хотят в меня верить. Им плевать на того кто поддерживает их в жизни каждую секунду, кто дает им свет, воду, воздух и пищу. Я не тщеславен, мне просто больно от их неблагодарности и такого отношения.
Но в один прекрасный день все изменилось. Я заметил его, человека, чья душа сияла. Он не был похож на всех остальных людей, он любил их всех так же, как их любил я – Господь. Его звали Рику, несмотря на то, что он являлся человеком, он не уступал по своей доброте Канате – чистому и совершенному ангелу, хотя и имел свои недостатки и несовершенства. Любящий все живое, он буквально сиял божественным светом и бесконечной добротой. И все люди, что были рядом с ним, становились лучше, добрее... Он будто заряжал всех вокруг своей энергией, дарил свою чистую любовь и без капли выгоды помогал всем нуждающимся. Внешне, Рику был красив, обладал красивыми добрыми глазами, и по-детски чистой улыбкой. Стоило ему улыбнутся кому-нибудь, то, тот человек забывал о плохом, и улыбался ему в ответ. И тогда я понял, что какими бы люди не были, в душе каждого человека есть свет. Мой свет, свет создателя, свет который я дал каждой душе. Просто нужен человек, способный помочь разгореться свету в душах людей. Ведь нет ни одного человека, в котором не было бы хоть капли добра, потому что каждая душа изначально чиста и беспорочна, загрязняются лишь материальные тела, тонкие и физические. Однако, порою степень осквернения так велика, что душе потребуется не одна жизнь для очищения.
Я любил наблюдать за Рику, следить за его действиями, словами. Каната и другие ангелы тоже внимательно наблюдали за ним вместе со мной. Он часто молился мне, днем или ночью, в храме и дома, перед едой, и сном. Вернее, это были не совсем молитвы, а скорее, обращения ко мне и благодарность. Он жил в уютном, красивом доме, который почти весь был увит благоухающими розами, а балкон был превращен в оранжерею. Рику очень любил цветы. Кроме того, он видел эльфов и духов природы, и радовался этому. Он мог общаться с ними. Обычные люди не видели духов, поэтому, некоторые считали Рику странным или сумасшедшим, а другие же уважали его за это, но тем не менее все они любили его, за его душевную доброту.
Однажды, я сам решил спуститься к нему, во время его вечерней молитвы. Рику не видел меня и молитвенно сложив руки думал : «Господь! В мире столько зла, я так мечтаю, чтобы люди стали чуточку добрее. Если это возможно, измени их, преврати их ненависть в любовь, гордость в скромность, а жадность в щедрость. Дорогой Бог, почему мир такой злой? Сегодня я видел как двое людей оскорбляли тебя, они не верят в твое существование, и смеялись над теми кто верит в тебя. Мне было очень больно. Но я не хочу, чтобы ты их наказывал. Они просто глупы, и не ведают того, что творят. Прости их, и если это возможно, прости и всех тех, кто делали плохие дела, не ведая об этом» Немного подумав, Рику добавил уже вслух «Эх, хотелось бы мне узнать твое имя, мой милый Бог! Наверное, оно звучит очень красивое…» и тут, я решился говорить с ним. Он по-прежнему не видел меня, но услышал мой голос:
- Рику! – позвал я его.
Он удивленно вскочил и огляделся по сторонам. Никого. Но в его глазах не было страха. Он был больше удивлен, чем напуган.
- Кто это? – спросил Рику.
- Это я, Бог, которому ты молишься.
Рику замер.
-Как так? Ты, мой Господь, решил явиться ко мне? Правда? – думал он.
- Да, я пришел к тебе, мой дорогой Рику – ответил я, в ответ на его мысли. Он еще больше поразился, и начал искать глазами меня. Я улыбнулся, но не спешил показываться ему. После некоторого молчания Рику робко сказал:
- Господь, пожалуйста, позволь мне тебя увидеть, чтобы я поклонился Тебе!
- Не надо, дорогой. Я рядом с тобой, прямо на расстоянии вытянутой руки. Я пришел поговорить. Вижу, ты усерден и настойчив. Ты задавал мне вопросы… и хочу ответить тебе на них. – сказал я. Рику весь сиял от радости и счастья, он сказал:
- Да, я очень хочу узнать ответы на мои вопросы. – после чего добавил - Но мне бы так хотелось обнять тебя и увидеть… Ведь мое сердце принадлежит тебе!
Эти слова вызвали у меня улыбку. Да, и я тебя тоже очень люблю. Но пока я не могу показаться тебе. Ты еще не готов к этому. Итак, я сказал:
- Ты спрашивал о том, что, почему мир такой злой? Потому что, этот мир, мир людей, несовершенен, и таким сделали его сами люди. Сделали его жестоким и несправедливым. Этот мир – тюрьма. Здесь все связаны, лишены свободы и слепы. Они слепы, потому что не хотят видеть, а не потому что не могут. Люди с такими душами, как у тебя, дают людям свет и надежду. Поэтому, продолжай жить, как живешь, спасая их. Я могу сам спасти всех за одно мгновение, но я дал себе обещание не вмешиваться в дела этого мира. Я могу вмешаться в крайних ситуациях, или же по просьбе моих подопечных. Скажи людям, что я всегда с ними, я вижу и слышу все, все их молитвы. Я не брошу их, потому что вы все мои дети.
Рику сел на кровать, и на секунду задумался.
- Хорошо, я скажу им. Я всегда знал, что ты постоянно с нами – Рику счастливо улыбнулся – а как же тебя зовут?
Я ответил:
- У меня нет имени. Все называют меня по-разному, просто Бог, Господь, но…ты можешь звать меня Кисаки.
Рику тихо сказал:
- Кисаки…красивое имя..
- Только никому не говори моего имени – сказал я.
- Секрет?
- Да. Это имя для того, чтобы ты звал меня.
- Хорошо, спасибо.
Я попрощался с ним, хотя он не хотел отпускать меня. С того времени, каждый вечер, перед сном, я приходил к нему, в невидимом образе и общался с ним. Рику был очень счастлив, общению с самим Богом. Он все больше и больше начинал любить меня, а я его. Он просил меня, чтобы я показался ему, но я отказывал, ибо он был не готов к этому. Я выполнял все его желания, хотя он редко что просил. А даже если он хотел что-то, то не для себя, а для других.
Настал тот день, когда я решил проявиться перед ним. Он читал книгу про меня, сидя на диване. Я принял видимый образ. Рику вдруг сказал, не отрываясь от книги:
- Кисаки, а вот скажи, почему тут написано, что Бог суров и накажет грешников вечными муками ада? Так ли это? Разве Бог, то есть, ты не милосерден?
Я подкрался к нему со спины и ответил:
- Это не так. Грешники не мучаются в аду вечно, они страдают там ровно столько, сколько нагрешили. А потом, они снова рождаются на земле в разных телах, до человеческого тела.
Рику усмехнулся – Вот как…
Я дунул ему в ухо, он вздрогнул и повернулся. Его глаза от удивления и шока округлились, и он потерял дар речи. Я улыбался, стоя перед ним, прекрасный, высокий, в роскошных одеждах. Когда Рику обрел дар речи, он воскликнул:
- Кисаки? Это ты, Господь?..
Я кивнул и протянул к нему свои руки, и Рику, уронив книгу, бросился ко Мне. Я крепко обнял его и погладив его по шелковистым светлым волосам, сказал:
- Это я, твой Бог.
Он всхлипнул, слезы любви и нежности текли по его щекам, и я ласково вытирал их, а он смотрел на меня, и не мог оторвать глаз.
- Какой же ты красивый и чудесный! – тихо сказал Рику – у тебя такие глаза…мне кажется, я утону в них. Как же я люблю тебя, Господь.
Я крепче прижал его к себе и нежно поцеловал в лоб. Теперь, Рику захочет видеть меня каждый день, каждый час, и уже не сможет жить без меня. А я…я всегда буду рядом с ним, всегда и везде, что бы не случилось. И с каждым кто верит в меня. Рику дал мне понять что Любовь – самая сильная вещь на свете, порой, она даже сильнее меня. Ангелы были рядом и улыбались нам. Они чудесно пели, взявшись за руки, и Рику, заслышав их песни, начинал улыбаться. Каната смотрел на нас, он молчал, но его глаза говорили:
- Любовь вечна как дух, способна соединить душу с Богом, она сильна и неподвластна ни чему, любовь творит чудеса, так верьте же божественной силе любви, любите и будете счастливы.

Гитарный синдром
Автор: Iluvatar

Фэндом: J-rock, Versailles, Kisaki (кроссовер)
Основные персонажи: Маса Кавамура (Хизаки).

Пэйринг или персонажи: Кисаки/Хизаки, Версаль

Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Флафф

Размер: Мини, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Кисаки зашел к Версалям...

Публикация на других ресурсах:
Где угодно, с именем авторов.


На улице была потрясающая погода, светило яркое солнце и дул по-летнему приятный ветерок. На улицу высыпало кучу народа, все прогуливались и наслаждались чудесной погодой. А у музыкантов же свои заботы и дела. В студии версалей, что располагалась в центре Токио , кипела работа. Студия была хорошо спрятана от посторонних глаз, а так же была напичкана последними техническими новинками до отказа.
Кисаки, хороший друг группы решил проведать своих друзей, ему как музыканту с огромным опытом было интересно наблюдать за тем, как творят другие, особенно такие, как версали. Зайдя в здание без каких либо препятствий, парень остановился у двери, слышались гитары и совсем не хотелось отвлекать, поэтому басист решил постоять за дверью, пока музыка не затихнет. Ждать долго не пришлось, и уже через пять минут владелец андеркода вошел в студию. Больше всех его появлению обрадовался Хизаки и положив свой инструмент побежал обниматься со своим другом. Остальным версалям оставалось только наблюдать за парочкой.
- Привет моя принцесса!
Хизаки расплылся в улыбке:
- Привееет! Ну наконец то ты объявился, я уж думал ты забыл про меня…
Хизаки совсем по детски наиграл обиженность и стал похож на маленького ребенка, это Кисаки очень забавляло. В конце- концов не все могли видеть Хизаки таким.
- Как твой принц?
Хиз удивился:
- Какой принц?.. а-а, ты имел ввиду Камиджо?.. вообще-то ты мой принц!
Он ласково хлопнул Кису по груди, а тот странно улыбнулся:
- Ну да…но вообще-то, я Бог…
Хизаки хихикнул:
- а все ровно ты…да и вообще одно другому никогда не мешало
Но как говорится шутки-шутками… Хизаки подошел к столу, взял один диск, и подойдя к Кисаки, сказал:
- Послушай, я тут записал отличную соло-партию, хочу чтобы ты оценил.
Кисаки был один из тех, чье мнение было очень важно, поэтому он одним из первых слышал все гениальные произведения Химе
Кисаки хитро улыбнулся:
- О, я уже слышал.
Хиза обрадовался, в надежде услышать похвалу, его глаза заблестели в гуще темных ресниц. С волнением он выдохнул:
- Ну?..
Кисаки изящно подправил свою челку, и сделав лицо знатока сказал:
-Вообще-то хорошо, но если ты хочешь взойти на мировой уровень, то тебе следует получше потрудится…слабовато еще. Твоя игра на гитаре получается немного натянутой и тяжелой. Посмотри на мировых маэстро, это легкая, виртуозная игра, струны будто сами играют…а у тебя будто не струны, а арматура.
Услышав критику в свой адрес, Хизаки изменился в лице. Все версали знали, что самый верный способ закончить жизнь, это раскритиковать игру Хизаки. Поэтому никто этого не делал, да и не было поводов. Глаза потемнели и покраснели от досады и обиды, он надулся и пробурчал:
- Как это?! Я отлично играю! Лучше даже чем «великий» Сью, или Такамизава!.. Или даже лучше чем этот…Кирк!...И я ровняюсь на таких мировых звезд, как Петручи или Вай
Хизаки не мог вытерпеть такого позора, ведь все присутствующие, которые считали его непревзойденным мастером, слышали все что сказал Кисаки. Он и сам понимал что может где-то и что-то он и мог пропустить, но в целом он считал себя гением, великим музыкантом и маэстро., точнее даже не он себя считал, а все так говорили, и так часто, что он сам в это поверил. Хиза подумал про себя «Ах этот одноглазый столб в пиджаке! Что он вообще из себя строит?! Ну погоди!..»
Топая каблучками, и спотыкаясь об длинную юбку, он грозно подошел к креслу, схватил гитару и сказав: Ну ладно уж, Кисаки… Я покажу что такое настоящая музыка!!! – начал играть самые закрученные, самые сложные и изумительные партии. Все Версали уставились на Хи, кроме Жасмина, который сонно сидел перед зеркалом и лениво подправлял свои перышки…
Хизаки торжественно закончил игру, все кроме Кисаки заоплодировали, Кимиджо кинул розу к ногам Хизаки, и воскликнул:
- Браво! Браво Химе!
Юки даже засвистел, сунув пальцы в рот. От волнения Химе вспотел, щеки горели. Довольные глаза победно взглянули на Кисаки, который стоял рядом, скрестив руки на груди. Киса поднял свою тонкую, изящно нарисованную бровь и сказал:
- Это уже лучше, но, все же тяжеловато, легкости нет…
Ему хотелось позлить Химе, он увидел как глаза Хизы потемнели еще больше чем в прошлый раз, перламутровые губки задрожали от гнева., но от гнева ли? Хизаки мог и разрыдаться, редко, но все же мог.
- Вот сам и попробуй сыграть как я! Учить все мастера! А вот на деле все не так – сказал Хизаки, протянув свою гитару Кисе. Тот недоверчиво взглянул сначала на гитару, потом на Хизаки, затем снова на гитару, и все же взял инструмент в руки. Все заинтересовались, даже Жасмин оторвался от своего отражения, чтобы посмотреть как сыграет «Королева» вижуал-кея. С важным видом, Кисаки стал наигрывать странные но красивые композиции. Он вообще-то был басистом, но на гитаре он тоже неплохо играл. В самом разгаре, лопнула одна из струн, и весь концерт был испорчен. Камиджо тут громко захохотал на всю студию, Теру и Юки подхватили смех...
Хизаки радостно захлопал в лодоши и запрыгал:
- Ааа! БОГ опозорился!!!
Густо покраснев, и надув свои пухлые и милые губки, Кисаки швырнул гитару куда-то в сторону. Хизаки в ужасе подскочил к своей драгоценности и завыл:
- Ты что, вздурел что ли?! Это же моя любимая гитара! Ты ее поцарапал, что ты наделал?! Не смей швыряться моими вещами, а не то, я тебя вышвырну! Ты хоть знаешь сколько она стоит??Она из красного дерева, самого дорогого!
Он обнял гитару и бросал на Кисаки гневные взгляды. А Киса рассердился, и с обидой сказал:
- Это ты меня вышвырнешь? Значит, тебе вещи дороже друга?! Значит я сволочь? Значит ты меня не ценишь?..ну знаешь ли, это уже слишком…
Поставив руки в бока и топнув ножкой, Кисаки добавил:
- Знаешь что дорогой Химе! Если ты будешь так вести себя, то я не только буду швыряться твоими вещами, но и буду их портить и ломать!
Хизаки грозно встал – Что-о-о???!!! Да как ты смеешь… кто здесь хозяин?! Кажется, это моя студия, и не смей здесь ничего портить! Если хоть что-нибудь сломаешь, я тебя самого поломаю! Испорчу так что ты не посмеешь даже на людях показаться!
Кисаки, после этих слов разъярился еще больше. Версали притихли. Хи сверлил его глазами и совсем окосел. Басист подскочил к рабочему столу принцессы, и одним движением руки смахнул со стола все что там находилось. Полетели бумаги, ручки, ваза с розами… Хиза побледнел как мел, подойдя к Кисе, он дал ему сильную и звонкую пощечину, да так что, у Кисы горела щека, а у Хиза – лодонь. Блондин прошипел:
- Ненавижу тебя!
Он хотел было уйти, но Кисаки схватил его за руку мертвой схваткой:
- Постой!.. тихо сказал Кисаки, но Химе все ровно брыкался и кричал:
- Отпусти меня! Немедленно!
Камиджо уже хотел спасти принцессу, но Теру и Жасмин остановили его. Кисаки смотрел на него, его красивое лицо ничего не выражало, он сильнее сжал руку Хи выше локтя. Тот заныл:
- Больно! Отпусти меня, а то я буду кричать!
Кисаки по доброму улыбнулся. Он резким рывком притянул капризную принцессу к себе и крепко-крепко поцеловал его в губы. Все замерли. Казалось все остановилось…время, дыхание, сердце…
Жасмин увидев поцелуй ахнул:
- Ах, какая прелесть! Как чудно!
Юки присвистнул, а Камиджо лукаво улыбнулся и закрыл ладонями Теру глаза, он сказал:
- Ты еще маленький, так что тебе нельзя смотреть на такие вещи!
Теру пытался убрать руки Камиджо и досмотреть…
Ну, а Кисаки, нежно обнимая Хизаки за тонкую талию, сказал:
- Все что я говорил про твою игру – неправда. Я пошутил. На самом деле, ты лучший гитарист в мире. Ты прекрасный и чудесный! Ты моя милая принцесса…
- Дурацкие у тебя шутки
Обиженно пробормотал Хизаки, а Кисаки уже совсем не хотелось припираться и он просто снова поцеловал принцессу
- Ну переставай уже. Я же знаю, что ты от меня без ума
Хизаки мило улыбнулся, и обнял Кисаки, прижавшись к его груди. Он тихо сказал:
- Да мой Бог.
Они помирились, и этот поцелуй в этот день, или уже вечер, был не последним.

Диалог
Автор: Iluvatar

Фэндом: J-rock, Kisaki

Пэйринг или персонажи: Kisaki/Riku

Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Фэнтези, Мистика, AU

Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Диалог Бога и души
Посвящение:
Кисаки-сама

Публикация на других ресурсах:
Где угодно, с именем автора.

Примечания автора:
Религиозным фанатикам не читать!

Рику: О Господь! Я устал жить в этом мире, постоянно сражаясь. Возьми меня к себе, я хочу быть рядом с Твоим троном. Я желаю быть с Тобой, возьми меня! Мой дорогой возлюбленный, я устал… Ты заставляешь меня сражаться, Ты обращаешь моих друзей в моих врагов. Ты дал мне свободу, которую я не могу использовать. Почему все сражаются? Почему нет мира? Неужели, Ты, мой Бог, желаешь этого?
Мрак, безумие, боль, страдание, слезы, предательство, обман, смерть… вот что я вижу. Удовольствие, построенное на крови и боли других…иллюзорное счастье и грязная роскошь – вот что хотят другие. Ты дал мне разум видеть все это, но другие люди - слепцы, идут в пропасть, не ведая этого.

Кисаки: Мой милый друг! Неужели ты думаешь, что Я способен обрекать души на страдания? Всем и каждому Я дал выбор и свободу, и все страдания, которые ты видишь, не что иное, как выбор самих живых существ. А разум Я даю только тем, кто желает этого, те же, кто не желает видеть истину – не видят ее.
Я знаю, ты устал, но ты не достаточно сильно хочешь покинуть этот мир, ибо тебе жаль тех, кто страдает, и не ведает истины. Мой тебе совет – иди и сражайся дальше, во имя добра. Когда ты окончательно решишь, что тебя уже ничто не держит в этом бренном мире – Я заберу тебя к Себе. Будь силен, верь и не страшись ничего, потому что Я всегда буду рядом с тобой. Когда тебе будет тяжело, зови Мое имя, и Я приду на помощь.

Рику: Я верю Тебе. Что бы ни произошло, я буду помнить Тебя. Но порою меня одолевают сомнения, разум и ум приходят в волнение, а когда ум беспокоен, то чувства не сдержаны. Из-за несдержанных чувств рождаются неприятности и пороки, такие как гнев, зависть, обида, вожделение…

Кисаки: Молись! Молитва успокоит ум и разум. Помни, что когда ты сделаешь шаг ко Мне на встречу, Я делаю к тебе десять шагов. Я никогда не предам тебя, и не отвернусь от тебя. И знай, Я всегда буду любить тебя больше, чем ты Меня. Я люблю тебя больше, чем ты сможешь представить.

Рику: О мой Бог! Неужели я не смогу полюбить Тебя также сильно, как и Ты меня?

Кисаки: Нет, потому что только сердце Бога способно вместить столько любви, сколько не способна вместить в себя даже целая вселенная. Никто не может любить так сильно, как Я. Если бы Моя любовь к тебе была бы жидкостью, то она заполнила бы все океаны и моря, на всех планетах, всех галактик.

Рику: Любимый…Ты то, что есть у меня самое дорогое. Я так хочу быть с Тобой… Я хочу склонится к Твоим ногам, покрыть поцелуями Твое нетленное тело, слиться с Тобой, бесконечно обнимать Тебя и сходить с ума от Твоей божественной красоты.

Кисаки: Все это будет… но не сейчас.

Больше чем брат
Автор: Iluvatar

Фэндом: J-rock

Пэйринг или персонажи: Yoshi\Hiro

Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф
Предупреждения: Твинцест
Размер: Мини, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Любовь...Какая-то неуловимая, легкая печаль… может, от осознания того что, он влюбился в человека, который является ему родным братом...

Публикация на других ресурсах:
Где угодно.

Примечания автора:
Это мой первый фик по V-Last.
Кто не знает этих двух прелестных существ - вот фотки)
media.tumblr.com/tumblr_loa45xdHW51qiztci.jpg
24.media.tumblr.com/tumblr_lwty8c8zai1r8mjpjo4_...
24.media.tumblr.com/tumblr_lx0thlT91o1r5onpyo5_...

Группа «V-last» как обычно, готовились к выступлению. Кто-то наряжался, крутясь перед зеркалом, кто-то настраивал инструменты. Хиро неспешно пудрился, он всегда внимательно относился к макияжу. Подошел Йоси:
-Давай помогу?
Младший кивнул и дал ему кисточку. Йоси начал аккуратно наводить румянец мягкой кисочкой. Хиро закрыл глаза и почувствовал волнение старшего - его отрывистое дыхание выдавало это. Он подумал: «Какой же ты милый, братец» и улыбнулся этим мыслям. Он стал настолько прелестным в этот момент, что Йоси не сдержался и нежно прижался губами к губам Хиро. Младший удивился и открыл глаза, но не оттолкнул брата. Тот продолжал целовать его, чувствуя вкус его губ. Когда Йоси осознал происходящее, он отпрянул от Хиро, у которого были большие от удивления глаза. Йоси оглянулся по сторонам - слава Богу их никто не заметил; каждый был занят своим делом.
После удачного концерта группа решила всей толпой поехать в ресторан. Только Йоси отказался.
-Ребята, извините, но я устал, поэтому я поеду домой.
Тогда Хиро передумал:
-Я тоже поеду с тобой.
Вокалист пожал плечами:
-Как хотите, а я очень жрать хочу, – и, обнявшись с Мако и Юкихой, они укатили в ресторан.
Придя домой, Хиро рухнул на большую, мягкую кровать и протянул:
-Ох, хорошо-о-о!
Йоси фыркнул и поплелся в душ. Хиро заметил это, и крикнул:
-Эй! Ты куда?
-Приму ванную.
-Подожди, можно я с тобой?
-Зачем?
-Я тебе спинку потру…
-Залезай.
Йоси удовлетворенно откинул голову на край ванной. Горячая вода приятно расслабляла. Хиро сидел напротив и баловался с пеной. Он увидел блаженное лицо брата с закрытыми глазами. Хихикнув, Хиро намазал пену на подбородок старшему в виде усов и бороды. Йоси открыл глаза и, поняв веселье брата, шутливо толкнул того в плечо:
-Ах ты, мелкий пакостник!
Он начал щекотать Хиро, а тот, заливаясь смехом, барахтался, брызгая пенистой водой. Навеселившись вдоволь, Хиро простонал:
-Ох, плечи болят… из-за гитары наверное…
Йоси улыбнулся и, развернув брата к себе спиной, начал массажировать его хрупкие плечи. Белая, идеально гладкая, мягкая кожа соблазнительно блестела. Мокрые, каштановые волосы липли к спине. Йоси аккуратно убрал длинные пряди с шеи брата и поцеловал его в затылок. Раздался тихий, веселый смешок. Нежность и любовь к Хиро переполняли Йоси. Он вспомнил их поцелуй в гримерной и сглотнул. Неужели, он испытывает к родному брату нечто большее, чем братскую любовь? Никогда еще он не испытывал подобного чувства. Когда это появилось? С какого момента, он стал относиться к Хиро как-то иначе, не так, как раньше? Он вспомнил их детство: они жили в хорошем и спокойном месте. У их семьи был красивый садик с множеством фруктовых деревьев, которые весной покрывались розовыми, красными и белыми цветами. Летом их мама наливала воду в большой таз и ставила под солнцем. Когда вода нагревалась, она давала близняшкам купаться. Йоси вспомнил, как они радовались, купались, барахтались, совсем как несколько минут назад. Родители очень гордились ими. Отец приводил друзей и показывал им прелестных, маленьких существ, похожих друг на друга, как две капли воды. Соседи умилялись и часто приносили что-нибудь из игрушек или конфет милым детишкам. А по праздникам родители наряжали близнецов как девочек: в красивые платья, и выводили гулять. Йоси вспомнил маленького Хиро: с большими, наивными глазами, пухлыми щеками с детским пушком, и радостной, милой улыбкой. Просто маленький ангел, сиявший небесной невинностью и чистотой. Они почти никогда не ссорились, всегда держались вместе. И даже взрослея, они никогда не расставались. Только однажды они разлучились на целый месяц. Это было когда их мать уезжала к родственникам в другой город, и она взяла с собой только Хиро. А Йоси остался дома, с отцом. Им было тогда около 8-9 лет. Хиро плакал, он не хотел без Йоси, и просил маму, чтобы она взяла с собой и брата. Но она не хотела…
Йоси теперь с улыбкой вспоминал, какие тогда у брата были глаза: заплаканные, красные, в них было столько страха и отчаяния, будто скоро произойдет конец света. А ведь ничего страшного не произошло, просто они разлучились на месяц. Но им обоим тогда этот месяц показался таким же длинным, как год. Йоси, как безумный, считал дни до приезда брата. А Хиро вовсе потерял аппетит, перестал играть, и казалось, впал в депрессию. Мама беспокоилась за него и спрашивала, все ли в порядке, на что Хиро только качал головой. И как же они радовались, когда снова были вместе! Когда они встретились, Хиро, как безумный, бросился на шею брата и бесконечно обнимал-целовал. Они чуть не плакали от радости. Странно было видеть их любовь друг к другу.
Они всегда спали вместе, на одной кровати. Хиро часто крепко обнимал Йоси во сне или держал его за руку. Что нравилось одному – другому тоже. Одевались они одинаково, имели схожие вкусы и интересы. Вот и сейчас, они оба - гитаристы, играют в одной группе, живут в одном доме. Все было прекрасно, но почему то Йоси стало немного грустно. Какая-то неуловимая, легкая печаль… может, от осознания того что, он влюбился в человека, который является ему родным братом. Все же стоит преграда от осознания того, что он – твой родной человек, брат, одной с тобой крови, одного с тобой тела. Вторая половинка? Да, в буквальном смысле.
Он крепче обнял Хиро, зарываясь носом, в его мягкие волосы, пахнущие лесными цветами. Они стояли около окна, и смотрели на красивый закат. Хиро стоял к брату спиной и чему-то улыбался. В отличие от Йоси, ему не было грустно, а наоборот, весело и радостно. А чему печалиться? Ведь все хорошо. Выходные дни, можно бездельничать целую неделю, и не надо рано вставать, и любимый рядом… любимый? Разве Йоси из брата превратился в любимого? Этого он сам не понимал. Он просто слушал свое сердце, а оно редко обманывало.
Йоси тихо позвал:
- Хиро?
- М-м? – откликнулся Хиро, открывая свои прекрасные глаза.
- Как ты думаешь, наши отношения… они братские, или не совсем? – Йоси говорил тихо и робко, будто извинялся.
Хиро повернулся к нему лицом и удивленно моргнул. Он ладонями обхватил лицо брата, и внимательно посмотрел в его глаза. Туда, в самую глубь зрачков, где таилось нечто необъяснимое…
- Почему ты спрашиваешь? – изящные брови Хиро поднялись, а на губах заиграла красивая улыбка. Йоси притянул его за талию к себе, и пожал плечами. Вместо ответа Хиро получил сладкий поцелуй в губы. Они сами не заметили, как начали самозабвенно и страстно целоваться, будто провалились в транс, будто между ними порвалось то, что сдерживало их. А потом … они прервали поцелуй и долго смотрели друг на друга, глаза в глаза. Что-то необыкновенное просыпалось внутри, что-то прекрасное, но одновременно пугающее, запретное.
- Брат мой, – тихо сказал Хиро и провел ладонью по волосам брата – Что это было?..
- Любовь, – просто ответил Йоси.

Все повторилось. Йоси шел в ванную, Хиро за ним. Йоси делал ему массаж, но на этот раз, он ближе прижал Хиро к себе, а тот, в свою очередь, блаженно откинул голову на плечо брата и чуть ли не мурлыкал от удовольствия. Искушение стало слишком близким, слишком сильным, чтобы противостоять ему.
- А что если попробовать?... – подумал Йоси, и стал трепетно гладить тело брата, нежно, любовно, нарочно задевая соски. Хиро вздохнул от наслаждения. Старший повернул лицо Хиро к себе за подбородок и впился в его губы страстным поцелуем. Младший не сопротивлялся. Наоборот, он отвечал на поцелуи и ласки. Их языки сплетались, сердца сильно бились, а дыхания не хватало. Йоси не заметил, когда Хиро успел развернуться к нему лицом, и яростно покусывал его мягкие губы. Он вылизывал его горячий рот, шею, ключицы. Хиро сидел на бедрах брата, гладил его плечи и бицепсы, а Йоси обнимал его за талию. Желание переполняло их обоих, они тихо стонали, задыхаясь от страсти и возбуждения. Не в силах больше терпеть, они встали из воды, временами целуясь, быстро ополоснули тела от пены и мыла. Они вышли из душа и, не вытерев, повалились на кровать. Йоси лег сверху, удобно пристраиваясь между длинных разведенных ног Хиро. Вода капала с его волос, а глаза сверкали в темноте. Свет от луны, уличных фонарей и неона через большие окна проникал в комнату, играя на их мокрых, переплетенных телах и белой постели. Йоси ладонью провел по белому бедру Хиро, вверх, к промежности. Вдруг Хиро изменился в лице, в глазах появилось смятение и беспокойство. Он остановил брата, упираясь руками в его грудь, и спросил:
- Подожди… а мы не будем жалеть об этом потом?
Йоси мягко убрал его руки и близко нагнулся к нему, горячо прошептав в губы:
- Нет. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть вдвойне.
- Но…мы же…братья. Это же нехорошо… грех против Бога… и что люди скажут, а наши родители, если узнают?.. – чувствовалось, как тяжело ему было произносить эти слова. В глазах испуг и смятение. Всегда такой беззаботный, веселый и оптимистичный, Хиро, в последний, решающий момент впал в отчаяние. Слезы… они заблестели на длинных ресницах, будто алмазы. Откуда появилась эта боль? Откуда слезы? Их ведь не было раньше…
Йоси взял лодонь Хиро, и поцеловал его нежные пальцы. А затем, целуя глаза и щеки, ласково слизал его слезы. Теперь он был решителен, как никогда. Он пережил тот переломный момент и больше ничего не боится.
- Знаешь, – сказал Йоси – я люблю тебя, люблю как безумный, как никто на свете…я готов отдать за тебя свою жизнь, тело, душу, да все что угодно ради тебя. Ради того, чтобы ты был со мной, ради твоего счастья. Я буду любить, и оберегать тебя до конца своих дней. И Богу на самом деле не важно, с кем я занимаюсь сексом… с родным братом или с чужим парнем. Ведь Он создал так, устроил так, потому что Ему угодно. И Он питает Любовь, и Любовь соединяет нас, а не страсть и похоть. Любовь не имеет границ и преград. А что скажут люди? Никому из них нет дела до нас, мы предоставлены сами себе. Каждый выбирает себе Любовь независимо от пола, нации, ориентации и статуса.
Видя, как проходит смятение Хиро, Йоси улыбнулся, прижимаяся к нему сильнее, и сказал:
- Мне кажется, что наши небратские отношения уже запланированы судьбой.
- И наш…секс? – хитро улыбнулся Хиро. Снова вернулась к нему его прежняя беззаботность. Лукаво сверкнули блестящие глаза. Руками он притянул брата к себе и, не дождавшись ответа, сладко поцеловал в губы. Они целовались, горячо, страстно, глубоко. Йоси целовал и вылизывал каждый сантиметр божественной кожи брата. Хиро откровенно стонал, вызывая у Йоси еще большее возбуждение. Здравый смысл окончательно исчез, заменяя ум неудержимым желанием. Страсть разгоралась все больше и больше, они кричали имя друг друга, переплетая пальцы, руки и ноги… Хиро сдавленно выдохнул имя Йоси, когда тот взял его в рот…
Перед его глазами будто пронеслась вся жизнь. Огромная луна посреди звездного неба рассыпалась на миллиарды сияющих бабочек, которые закружились перед его глазами. Все тело переполняло необычайное тепло. Хиро почувствовал, что он плачет. Чистые слезы стекались по покрасневшим щекам, но это были слезы счастья. Два прекрасных тела переплелись, став единым целым. Два сердца стучались в одном ритме любви, две души соединились воедино. Когда Йоси двигался в нем, с каждым толчком перед глазами кружились разноцветные, сияющие бабочки, небеса расчерчивали падающие звезды, и чудесные ощущения, казалось, пьянили все существо. Он увидел, что падает с огромной высоты, но почему-то не было страшно. Кто-то сильный, нежный и родной, держал его в надежных объятиях. Внизу виднелись леса, горы, облака, реки, сверкающие серебряными нитями в лунном свете, огни городов… Хиро закрыл глаза и тихо позвал:
– Йоси?..
И над ухом послышался нежный голос:
- Да, мой любимый!
На грани оргазма Хиро казалось, будто Йоси подхватил его, и они взлетели, высоко-высоко, выше облаков. Хиро не видел ни себя, ни брата, он только чувствовал. Внезапно, все исчезло: луна, звезды, облака; и, вместо невероятных просторов, Хиро увидел потолок их дома. Дыхания все еще не хватало. Их тела были плотно прижаты друг к другу. Йоси еще не освободил Хиро, он нежно и глубоко целовал его и шептал:
- Я люблю тебя, малыш! Люблю…
- Я тебя тоже…очень. Больше чем друг… больше чем брат… больше чем возлюбленный.
Они держались за руки и смущенно улыбались, глядя друг другу в глаза, ведь только что они оба лишились девственности.
Хиро сладко уснул в объятиях старшего, уткнувшись носом в его шею, обняв его руками и ногами. Йоси поглаживал самое любимое, прекрасное и желанное тело на свете, и медленно засыпал. Последняя мысль, которая мелькнула в его голове, прежде чем провалится в сон, была «Мой Хиро. Больше чем брат»

Я не фан этой группы, просто пришло вдохновение написать юмор по ним. Старая работа)

Жертва пьянства
Автор: Iluvatar
Фэндом: Dir en Grey
Пэйринг или персонажи: Дай/Шинья
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Слэш (яой), Юмор
Размер: Драббл, 1 страница
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Как-то раз Дай сильно напился в клубе...

Посвящение:Брату

Публикация на других ресурсах:
Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку. Если кому-то это вообще нужно.

Примечания автора:
Не совсем смешно получилось...

Как-то раз Дай сильно напился в клубе. Видит, подходит к нему худощавая-прехудощавая девка: с крупными губами, вся такая легкомысленная, накрашенная, в мини-юбке. Начал Дай приставать к ней, а она и не против. Предложил ей поехать к себе домой. Приехали. Дай угощает ее шоколадкой, шампанским, ручки целует, всякие комплементы шепчет… в общем, развлекался по полной. А потом предложил в спальню отправиться, а «она» вдруг – хрясь! Бутылкой шампанского по голове, а Дай моментом отключился. Утром проснулся – ни девки, ни кошелька. Приходит он на репетицию, злющий… а там Шинья радостно рассказывает Ке и Тошии:
– Вы только представьте! Вчера, в одном клубе, подошел к одному лоху, а он меня и домой пригласил, и угощал, и комплементами бросался, а потом и в спальню захотел, а я ему – бац! Бутылкой по башке, кошелек забрал, и свалил. Вот ведь идиот какой! И на нашего Дая так жутко похож!..

Hossana Meus
Fortuna Deus
Aeterna Teus
Mystre, Morte, Sancte, Pior

Fortuna Hossana Deus
Legionus Ab Comae
Fortune, Fortuna Equis
Ad Pugnatoris In Veritae

Hossana Meus
Fortuna Deus
Protego Causa In Sanctus
Aeternus Praetor
Firmitas Semper
Coryphaeus Rex Regis Univers

Prosay Solis Hossana
Protego Sanctus Causa
Padre Alluminata
Gloria Resurrectum

Prosay Solis Hossana
Protego Sanctus Causa
Padre Alluminata
Gloria In Unum Diem

Terra Tenebrae
Telluris Malus
Quisere Pere Curiatus
Genitor Edo
In Ex Domino
Patris Illuminata Rex, Regis Univers


Prosay Solis Hossana
Protego Sanctus causa
Padre Alluminata
Gloria Resurrectum

Prosay Solis Hossana
Protego Sanctus Causa
Padre Alluminata
Gloria In Unum Diem

Prosay Solis Hossana
Protego Sanctus Causa
Padre Alluminata
Gloria Resurrectum

Prosay Solis Hossana
Protego Sanctus Causa
Padre Alluminata
Gloria In Unum Diem

Lacrimosa, Lacrimosa
In Ex Dominum